не завівся ЗіЛ.
— Неожиданно, — задумчиво сказал Вася и помахал рукой
в воздухе, разгоняя дым.
— Ага. А тєпєрь давай думать, який шанс…
— Бля, — тихо произнес коммандер и потянул из кармана
рацию.
— …на то, шо завєдется ще хоч шо-то, — торжествующе
закончил я и поджег шипящую струйку газа из рассекателя.
— Бля! — уже громче повторил Николаич и забубнил в
рацию.
— Мотопехотная рота без приставки «мото», — временно
перешел я на русский, осторожно поставил новенький белый
чайник и потянулся за шестилитровкой. — Бля, вода закончілась. Мєхаааан! Мєєєєєхаааааан! Йди сюди, коммандєр буде
тебе задачу ставіть! Та йди вже, буде не больно!
Но было больно. На взводном опорном пункте номер 72103
в этот день не завелась ни одна единица техники. Пацаны
ругались, кряхтели, снимали аккумы, несли их в блиндажи, заряжали, выносили, ставили… и она снова не заводилась.
Прекрасное дизельное топливо, залитое скупой рукой началь-ника склада ПММ, уверенно не хотело загораться в дряхлых
Глава 1. МИНУС ДВАДЦАТЬ
19
движках БМП-1, Уралов и командирского «лендровера». Оно
густело прямо на глазах, и всякие доливания бензина и при-садок, заговоры, молитвы и боевые проклятия не помогали
никак. Бензиновые ЗиЛы тоже выкобенивались, и мы пони-мали, что вот сейчас, вот на данный момент наша рота чис-ленностью аж двадцать человек полностью потеряла мобиль-ность. В ноль. Любая боевая задача, которая могла бы быть
поставлена штабом и связанная с каким-то перемещением, иначе, чем на натруженных ногах військовослужбовців, при-званих за мобілізацією, была бы не выполнена.
Однако мы не были бы пехотой, если бы наша армейская
жизнь, жизнь странных и абсолютно невоенных людей, при
этом поставленных страной на передний и очень холодный
участок обороны, не была бы пронизана странностями. Да, тогда они казались нам вполне логичными — и только через
много месяцев я пойму, как же нам постоянно везло. Как повезло и сейчас, потому что несколько дней назад на моей машине, дизельном Мерседесе-Вито, состоявшем в основном из
ржавчины, мышей и разных колес, поломался стартер. Поэтому, в ожидании волонтерской посылки с этой штуковиной, мы просто не глушили бусик, он шелестел эти дни на холостом
ходу возле второго блиндажа, с подложенными под колеса
дровеняками, и пацаны залезали туда погреться, покурить и
поболтать с семьей по телефону.
К вечеру третьего декабря две тысячи шестнадцатого года
эта машина осталась единственной работающей у нас и, возможно, вообще на нашем участке лінії бойового зіткнення.
