20
Мартин БРЕСТ • ПЕхоТа-3: ТЕРРиконы
БОЦМАН, он же Георгий. «Серый» террикон в «серой
зоне».
— …вот нахера ты ее с собой таскаешь?
— Нравится.
— Все равно ж стрелять не будешь.
— Че это?
— Бля… совсем дурной, да?
— Рот закрой, веселый. Шо там?
— Ничего. Тусуются. Топят. Сцуко, холодно-то как…
Рядом с лежкой еще осенью отрыли маленький такой окоп-чик, глубиной сантиметров так тридцать, ну и шириной в
полметра, не больше. Боцман называл его «могилкой» и стра-шенно не любил туда ложиться, хотя второй номер секрета
мог по-честному позволить себе отдохнуть добрый час, а то и
полтора. Сейчас, правда, точно лезть в «могилку» смысла не
было никакого — ямка была засыпана снегом, а в снегу было
холодно. Да везде было холодно, честно говоря.
Секрет был нужный, но нудный. Ночью в нем вообще смысла никакого не было, именно поэтому, наверное, Боцман и Жека
ходили сюда на сутки весь сентябрь, октябрь и почти половину
ноября, и только потом кому-то или в комендатуре, или в ко-мандовании батальона пришла в голову светлая мысль «а зачем?». Секрет перевели на «дневной стационар», но от этого он
не стал веселее. Прийти поутру, раскатать каремат, лечь за два
березовых ствола, лежащих друг на друге совершенно естественно, достать трубу — пятидесятикратку, высунуть окуляр между
теми самыми стволами и… смотреть. Просто смотреть, до вечера, меняясь через каждые полчаса-час-полтора, как захочется.
Глава 1. МИНУС ДВАДЦАТЬ
21
Нет, поначалу, осенью, когда здесь стояла семьдесят вторая
бригада, Боцман честно старался внимательно наблюдать и что-то записывать. Даже Жеку, раздолбая, который уже и плиты из
броника давно вытащил, заменив на куски утеплителя для труб, сумел настращать. Они менялись раз в полчаса и даже немного
записывали наблюдения в толстый блокнот, еще довоенный, с
фотографией Киева на обложке и надписями на украинском.
Даже ручка, кстати, укропская была, обычная, шариковая, до
сих пор продающаяся в Докучаевске в канцтоварах.
Только никому эти записи не были нужны. Совсем. Ротный
брезгливо, двумя пальцами, брал листики с отметками типа
«14:44 приех. джип зел. цвета номера не видн. Уехал в 18:05», делал бдительное лицо и относил их начальнику разведки батальона. Ронял на стол и молча уходил. Начальник разведки, худой и затянутый майор-россиянин, делал еще более бдительное лицо, на всякий случай читал нудную лекцию про
бдительность и складывал листики в папку. Тоже, кстати, укропскую. Папку он складывал в стол, и комбат однажды
