Макс обхватил моё лицо руками.
– Значит, ты тоже чувствуешь связь со мной? Только истинная невеста может принять страну, язык, веру и дом своего мужа безоговорочно. Это есть первый пункт подчинения.
Первый? Значит, есть второй, третий и далее знак бесконечности?
– Что? ― Я отстранилась. ― О каком подчинении мы говорим? На дворе двадцать первый век.
Существо внутри меня заскулило. Тяжело вздохнув, я признала горькую правду.
– Ты прав, мне, действительно, нравится подчиняться. Внутри меня всё ликует от одной только мысли, что я хочу быть покорённой.
Вампир зарычал. Он поднял меня на руки и закружил по камере. Я слышала бешеный стук его сердца и знала, чем это закончится. Придавив меня к холодным камням, лорд начал торопливо расстёгивать молнию на моих брюках.
– Чтобы больше никогда ты этого не надевала. Я твой мужчина, и я желаю видеть тебя в платьях.
– О, да. Это облегчит тебе жизнь во многих ситуациях.
Мысли опять спутались. Макс вошёл в меня быстро, без прелюдий и ласк, жёстко и властно. Он словно требовал безропотного подчинения. И я подчинилась. Закрыв глаза, я даже не заметила, что он уже переместил нас в спальню, и вместо холодной стены, я ощутила мягкий ворс ковра. Мы занимались любовью у камина, который установили несколько часов назад. В свете языков искусственного пламени мой лорд выглядел зловещим, и это невероятно возбуждало. Секс со злодеем. Что может быть более захватывающим для хорошей девочки из приличной семьи? Я прервала поцелуй, выставив на обозрение Макса пульсирующую жилку на шее. Вампир взревел. Он легко прокусил кожу и сделал ровно два глотка.
– Ещё! Пей ещё! ― Я чувствовала, что этот процесс продлевает блаженство, накрывшее меня с головой.
Моё существо билось в конвульсиях и стонало от удовольствия. Казалось, в том, что касается секса, оно пришло в полное согласие с сущностью моего вампира, и теперь оно ликовало, ставя на нём свою метку, привязывая к себе нерушимыми узами.
Неожиданно Макс прекратил пить. Теперь его язык медленно скользил по крохотным ранкам, словно извиняясь за секундную боль.
– Нет, моя хорошая! Ты ещё не застыла в своём бессмертии. Потерпи немного. Когда я буду уверен, что не смогу навредить, я доставлю тебе такие удовольствия, что всё, что было раньше, покажется тебе невинной забавой.
Он двигался всё быстрее и жёстче, пока наши крики не слились воедино.
– Больше никогда не выводи меня из себя, женщина! Я не желаю слышать о других мужчинах.
