Разбитое стекло заменили, по стенам вперемежку с социальной рекламой висели цветные шары, гирлянды флажков с картинками, сверкающая в лучах вечернего солнца мишура и сплетенные из золоченой проволоки виноградные лозы. Франц подошел к делу основательно: пока другие накинулись на торты, развесил все, что нашлось в пыльных картонных коробках с надписями «Новый год Осень» . Ох, и паскудно, должно быть, у него на душе… «Но это не причина, чтоб нагадить в чужую душу, я тут, знаете ли, нахожусь не для этого», – подумала Ола с ожесточением и в то же время с оттенком грусти, не до конца ей понятной, взрослой, ненужной, быстро рассеявшейся.
Снаружи полнеба сияло, другую половину заволокло облаками. Текуса говорила, что через денек-другой Манару накроют проливные дожди, а она никогда насчет погоды не ошибается.
Дома никого не было. Клеопатра уехала дневным зверопоездом, оставив ей свою визитную карточку, бело-розовую с золотым тиснением. Изабелла с Текусой ушли в Лес, Валеаса все еще не было, но он может заявиться и посреди ночи.
Перед сном она села читать, в голову лезли мысли о предстоящем разговоре, в конце концов отложила книгу и стала делать медитативные упражнения, которым научила ее Изабелла.
За зеленоватой, как вода в аквариуме, кисейной занавеской светил фонарь, колыхались тени от щупалец низко спустившегося медузника. Пусть в этот раз никакого «Бестмегаломаркета», подумала Ола, забравшись в постель и выключив настольную лампу – но Бест с его тягучими эскалаторами и фасеточными, как глаза насекомого, золотыми потолками уже поджидал ее, сразу за той чертой, которая отделяет явь от всего остального.
Может, какая-то ее малая часть застряла там и никак не может выбраться вслед за ней на Долгую Землю, оттого и эти сны?
Разговор с Валеасом состоялся на следующее утро. Когда Ола пришла на кухню, встрепанная, в пижаме с утятами, наконец-то выспавшаяся, но все равно хмурая и напряженная, он сидел за столом и жрал холодец. Даже головы не повернул в ее сторону, зато перестал чавкать, и на том спасибо. Но это он не из галантности, а потому что у них уговор: Ола, как бывшая профессиональная дээспэшница, учит его производить позитивное впечатление на окружающих, а он все ее замечания и советы принимает к сведению. Сам на это подписался. Хотя, если рассчитывает когда-нибудь баллотироваться в Осенние или Весенние Властители – ничего же не выйдет, колдуны в политике не участвуют. Максимум, что ему светит, это пост председателя Магаранского, Кордейского, Лаконодского или Сансельбийского отделения магического сообщества Долгой Земли. Ну, или то самое кресло директора склада, о котором говорил Богдан.
