Гонщик - Антон Орлов

Элакуанкос, древний город с трехмиллионным населением, грязными каналами и красноватой пылью на тротуарах, раскинулся у подножия увенчанной снежной шапкой горы. Ветхие многоэтажные дворцы грелись в косых лучах вечернего солнца, на улицах кишела толпа, над крышами медленно скользили аэрокары с туристами. Саймон Клисс смотрел на все это сверху, с балкона на двенадцатом этаже гостиницы, вскарабкавшейся по склону чуть выше других зданий. Здесь он чувствовал себя в относительной безопасности.

От созерцания его оторвал стук в дверь. Первой мыслью было: его все-таки разоблачили, выследили, и самое лучшее сейчас – это просто сигануть с балкона, чтобы не попасть к ним в лапы. Потом желание жить взяло верх. Прижавшись к опасно заскрипевшим перилам (если что – он пригрозит, что прыгнет, пусть попробуют его тронуть!), Саймон вытащил из кармана пульт и нажал на кнопку. Скользящая дверь номера отъехала в сторону. На пороге стояла горничная-незийка, безволосая, как и все представители ее расы, с заостренными ушками и яйцевидной головой на длинной изящной шее.

– Ваша бандероль, м’гис, – промурлыкала она.

Саймон отлепился от перил, сделал несколько шагов вперед на негнущихся ногах и взял коробку. Те, кто жаждет учинить над ним расправу, могли подкупить горничную. Могли прислать ему по почте бомбу. Саймон знал, что они способны на все: уже четверых его коллег убили, а еще двое были серьезно покалечены и только чудом избежали смерти. «Они нуждаются в нас, и они нас ненавидят, – любил повторять шеф. – Прочувствуйте, сколько здесь трагизма!»

За девять лет работы в «Перископе» Саймон в полной мере прочувствовал и трагизм, и дикий зуд во всем теле, от которого впору лезть на стенку (одна из составляющих постмейцанового синдрома), и противную слабость в коленях, когда кажется, что тебя вот-вот сцапают. Он и сейчас был до предела взвинчен. Горничная удалилась, и Саймон бросил взгляд на коробку, не забыв перед этим запереть дверь. «Гинт. Компания „Домашние сувениры“» – значилось на наклейке. От шефа. Руки все еще дрожали, но Саймон счастливо улыбнулся. Новая порция мейцана! В самый раз, вовремя… Метарин, который он регулярно принимал, ослаблял проявления постмейцанового синдрома, но проблему не решал. Саймон торопливо вскрыл бандероль. Внутри была запакована замысловатая конструкция из ароматных деревянных стержней толщиной в палец – гинтийский сувенир. Саймон начал методично ломать стержни, один за другим. Восемнадцатый по счету оказался полым. Саймон извлек капсулу с мейцаном и листок папиросной бумаги. С чтением следовало поторопиться, буквы на глазах выцветали.