Ну и черт с ним. Если Ола живет под одной крышей с Валеасом, потому что где же ей еще жить, это не делает ее автоматически причастной к делам Валеаса. Который, в отличие от нее, судимостей не имеет и к уголовной ответственности не привлекался, хотя совершал вещи похуже, чем угон оставленной без присмотра тачки. Но, опять же в отличие от нее, ни разу не спалился. Его боятся: наведет порчу, и попробуй докажи, что это его работа. Вдобавок он купил если не половину Манары, то, по крайней мере, всех тех, кто обращался к нему за помощью. Если б не его отпугивающая репутация, отбоя бы не было от пациентов. Обычно к нему шли те, у кого не было других вариантов, и на памяти Олы он никому не отказал. Гонорар зависел от платежеспособности визитера: от суммы с четырьмя нулями до кулька семечек, которым расплатилась кое-как приковылявшая бабка с клещом на распухшей посинелой ноге. Валеас клеща снял, остановил процесс интоксикации (согласно медицинским источникам, необратимый, но плевать он хотел на медицинские источники) и ногу ей вылечил, а на вопрос, чем она сможет его отблагодарить, если пенсии еле хватает на прожитье, неприветливо бросил: «Без разницы, давайте чего не жалко». В другой раз за ним посреди ночи пригнали с мигалкой полицейские из Гревды. Ола тогда решила, что нашлась-таки на него управа, теперь за все спросят, но оказалось, что у жены какого-то высокого чина были осложненные роды, и ни врачи, ни маги не могут остановить внутреннее кровотечение. Валеасу удалось спасти роженицу. Так что на Манаре найдется, кому его отмазать, и в тех, кто готов защищать его от нападок, тоже недостатка не будет.
При этом у Олы сложилось впечатление, что он действует таким образом и не из корысти, и не по доброте душевной, а почему – знает только он сам, но попробуй, подступись к нему с расспросами.
Напоследок Богдан опять рассказал ей о прелестях премиальной системы для квалифицированных сотрудников и выразил надежду, что в скором времени Ола вернется. Наверняка рассчитывает, что Валеас ее «переубедит». Нет уж, парни, можете скормить шмыргалям свои расчеты.
Рабочий день закончился, она вышла в коридор с казенными темно-зелеными стенами и плакатами, призывающими закрывать на ночь окна, не распивать в позднее время на улице спиртные напитки, не выходить в сумерки из дома без зонта и при обнаружении в помещении медузника немедленно звонить в Санитарную службу, а потом «разместиться под столом или в кладовке, вне досягаемости кровососа, и сохранять спокойствие». Ола наслаждалась последними минутами своего пребывания в продуктовой цитадели: прощай, склад, я свободна!
