Я только плечом повела — мол, мало ли! Мое-то слово тебе уж известно.
— А потому, что бабы шепчутся, будто ты его себе выбрала! — торжествующе выдает Яринка, а я некоторое время только и могла, что глазищами хлопать, немо таращась на говорливую…
— Да ты, душенька, никак, ополоумела? — жалостливо взглянула я на подруженьку, думая, как бы мне лоб ее пощупать — не горячка ли с ней приключилась? А та не унимается, свое гнет:
— Клянусь! Я к Берею-лесорубу ходила, спину его лечить, да и видала, как соседка их, бабка Елея, Милавку свою за косу таскала, да приговаривала — «Вот как узнает Нежана, как ухватится за топор, что тогда, дурища, делать станешь?!»
Я не нашлась, что на эдакую дурь и ответить-то, только и выдала:
— А об прошлом разе она вилы поминала…
Стешка подошла к Яринкиному столу не быстро, и я мысленно подкинула этот камешек на ту чашу весов, где было написано «трепка». Не занята ведь была — языком чесала, да парням глазки строила.
— Чего надо-то? — а уж личико какое недовольное!
— Вина горячего две кружки принеси, да повежливей будь! — Яринка пока не злилась, лишь недовольна была, но Стешка того будто и не увидела.
— Так, рядом с тобой подавальщица сидит — она б и принесла, не переломилась бы! — заносчиво отозвалась девка, и чаша с надписью «не лезь ты к дурехе» стремительно улетела вверх…
Яринка чуть приподняла брови, голову к плечу склонила, рассматривая. Под этим ее взглядом и матерые мужики, бывало, нашкодившими сопляками себя чувствовали…
— Ты, девица, али вежество совсем позабыла? Иль не знаешь, как с гостями говорить надобно? Иль забыла, что старших уважать следует? Так я матушке твоей подскажу — она поучит… Уж она так поучит!
В этот момент травница удивительно напоминала знаменитого рыцарского тяжеловоза из тех, что возят на себе одоспешеных рыцарей. Такой медленно набирает ход, но уж как разгонится — остановить его можно только долгим копьем. Стешка ощутимо погрустнела — видать, оттого, что копья у нее при себе не случилось. А может, и оттого, что маменька Стешкина, мельничиха тетка Аглая, баба бедовая и боевая, да на руку скорая, Яринку весьма уважала, при встречах кланялась, да и батюшка, Нечай-мельник, кровиночку за такое по голове не погладит — как бы за хворостину не ухватился.
Вино Стешка принесла в один миг…
— Вот, не понять мне эту девку! — я осторожно принюхалась к горячему парку над кружкой, — В любом деле мы с ней локтями толкаемся, по любому поводу она со мной сцепиться норовит…
