— Всего девяносто пять, — подытожил Майлз, который всегда был быстр в устном счете. — Это хорошо или плохо?
— Ну, это, э-э… озадачивает. Потому что на прошлой неделе я выпустил тут ровно две сотни штук.
Майлз под респиратором медленно и глубоко втянул воздух сквозь зубы.
— Энрике!.. — Он с видимым усилием обуздал вспышку ярости — его темперамент проявлял себя всякий раз, когда дело касалось жуков. Прошлый опыт, увы. — Могли ли они перелететь через барьер?
— Нет! У них нет крыльев! — Энрике пальцами в перчатке подхватил с земли не самого ярко светящегося жука и развернул его надкрылья, чтобы показать, что под ними прячутся лишь рудиментарные, непригодные к полёту крылышки. Майлз подался назад — но лишь самую малость.
— Но если они не летают, то, может, умеют карабкаться? — предположила Катриона.
Все четверо задрали головы, вглядываясь в низкорослые деревья, точно зеваки в Зимнепраздник, разглядывающие картины фейерверка. Но и там не мелькало никаких золотых искорок.
Майлз развернулся на месте и нахмурился, глядя на ящики по углам делянки.
— А не может ваш барьер, ну, я не знаю, исчезать на ночь и восстанавливаться потом?
— Маловероятно, — ответил Энрике.
— Почему бы нам по-быстрому не оглядеть все вокруг огороженного участка? — предложила Катриона.
— Если мы найдем хоть одного жука за пределами силового барьера, это как минимум докажет такую возможность.
Возможность чего именно, она не уточнила, но цели своей добилась — Майлз отошел от Энрике и с ворчливым «хм-м» присоединился к остальным. Щурясь, их патруль обследовал деревья вокруг делянки. В конце концов жукам трудно было бы удачно спрятаться, учитывая их встроенные сигнальные огни.
Катриона как раз задумалась, насколько быстро жуки могли бы расползтись по окрестностям, и мысленно делала бесплодные подсчеты, когда голос Майлза заставил ее поднять голову:
— А это что за черт?!
Майлз стоял в нескольких метрах поодаль, вглядываясь в тенистое переплетение деревьев. Сперва он показал вперед подбородком, затем сам сделал несколько прихрамывающих шагов в ту сторону — и при этом чуть не споткнулся о корень. Катриона поспешила к нему.
— Что ты видел?
— Какая-то светлая фигура. Метнулась обратно в заросли.
— Дикое животное? — Одичавшие собаки, кошки, свиньи, козы, куры, олени, лошади, черно-белые крысы и прочие беглецы из человеческих поселений. Было известно, что они бегают в барраярской глуши или как минимум в тех областях, где успели укорениться растения земного происхождения, поскольку почти вся барраярская растительность была несъедобна для уроженцев Земли, в том числе для людей. Так что дикая популяция, как правило, голодала и редела. При мысли о голодных одичавших курах, которые определенно умеют летать или хотя бы вспархивать на полметра высоты силового экрана, у Катрионы родилась новая и весьма тревожная гипотеза насчет судьбы исчезнувших рад-жуков. Если они включатся в пищевую цепочку, это будет ужасно. Хотя люди в Округе Форкосиганов весьма осторожны с пищей, прежде бегавшей где-то на воле; по крайней мере сейчас, когда дозиметры дешевы и их стало достаточно много, чтобы можно было раздавать бесплатно.
