- Я вот тут думаю, может, лодку на следующий год купим… - размечтался Букарев-старший, сворачивая на грунтовку, ведущую к «рыбацкой парковке» - широкому лугу, поросшему низкой травой, возле впадающего в Укметь безымянного ручья. – Не все же с берега ловить, как школярам. Что думаешь, Малевич?
- Малевич творил в несколько ином стиле, - сдержанно отозвался Букарев-младший.
- Ну да, он комиксов про японских девок не рисовал. И тебе бы не советовал!
- Бать, давай не будем, а? Мы на рыбалку едем или на дебаты?
- Ну, давай не будем. На что ловить будешь?
- А что ты взял?
- Много всего. Хлеба, теста с ванилью, опарышей вчера прикупил…
- На тесто, - быстро отозвался Букарев.
Он, конечно, не боялся безвредных, но неприятных мушиных личинок, и все же старался лишний раз их в руки не брать, хотя и не оспаривал их значимость на рыбалке. Рыба не желает вообще ничего? Доставай опарыша!
Когда же отец с сыном расселись на своем давно уже облюбованном месте, где рыбы было пусть не особо много, но зато всякой и зачастую не мелкой, Букарев-старший снова завел свою волынку:
- Андрюх, когда за ум браться будешь?
- Браться за ум – это что именно нужно сделать, чтобы за него взяться? – вяло, безынициативно отозвался сын, скатывая из теста шарик.
- В институт пойти, для начала.
- На кого?
- Ну, это уже тебе самому решать, военного из тебя не выйдет, я думаю, а вот… Егор же вон пошел, почему и тебе вместе с ним не…
- Бать, я не Егор, у него своя дорога, у меня своя. Я хочу рисовать – я рисую. Заметь, это даже приносит достаточно денег, чтобы я снимал себе полдома. А уж на хавчик, сигареты и пиво у меня есть всегда. Еще и Егора угощаю частенько.
- Это каким же макаром ты на своих японских девках деньги зарабатываешь? Ты там, часом, порнуху не рисуешь? Смотри, посадят…
- Японских девок я для души рисую. А деньги у меня с заказов от издательства и с фриланса. Прихожу на фрилансовую биржу, вижу заказ в духе «нарисовать эмблему», берусь, уточняю детали, рисую эту чертову эмблему и получаю за это деньги. Просто, как… О, у тебя клюет!
В лучах утреннего солнца успел мелькнуть серебристый бок плотвицы, но – досадный шлеп хвостом по воде, и рыбина вернулась в родную стихию дальше смеяться над глупым рыбаком.
- Ну а про издательство сам знаешь, - продолжил Букарев. – Еще черчение. Ты же сам меня учил чертить? Вот мне это деньги и приносит, делаю чертежи всяким криворуким студентам и свою копеечку с этого имею.
- Хорошо устроился, блин, - промычал отец, закуривая. – Ты это, не зевай, на свой поплавок тоже посматривай.
