Рыбалка с отцом была доброй традицией, когда забывались все склоки и распри, отец и сын переставали быть идеологическими оппонентами в вопросах маскулинности и ее смысла и становились просто отцом и сыном. Завтра, точнее, уже сегодня – шестнадцатое июня, праздник всех сероводских рыбаков, Укметь была нерестовой рекой, и любая рыбалка на ней была строжайше запрещена ровно до этой даты, а в год с холодной весной – и до двадцать шестого, и даже до одиннадцатого июля как-то было. Впрочем, в июне здесь все равно клевало плохо, рыба была занята размножением. Рыбнадзор здесь был еще более бешеный, чем нерестящаяся селедка (или какая там рыба во время нереста ведет себя как ошпаренный кабан), и можно было словить штраф даже за заплывшего в сапог пескаря.
Букарев ободрился. Может быть, утренняя рыбалка добавит расположенности в натянувшиеся семейные отношения.
- Ну так как, ты идешь? Рано не пойдем, часа в четыре, может, в пять, гроза только что кончилась.
- Иду, конечно. Ловить на что будем?
- А ты никаких приманок не готовил?
- Нет, я и забыл, что шестнадцатое завтра.
- Ладно, у тебя хлеб свежий?
- Не-а.
- Так и знал, что придется все самому брать. Ладно, спи, я тебе в половине пятого позвоню. Будь готов.
- Идти долго буду, мне ж далеко из центра.
- Я за тобой заеду. Куда поедем, на реку, может, на пруд пойдем? На карася брать?
- Не знаю, давай на реку, - согласился Букарев. – Не будет клевать, на пруд пойдем.
- Все, давай тогда. Будь на связи.
Отец отключился, не сказав ни слова о происшествии в маршрутке, значит, не в курсе. Да, собственно, откуда он узнает? Тот сосед вряд ли с ним знаком, Ахмелюк не сдаст, а больше никто и не в курсе. С этими мыслями Букарев повернулся на бок и вырубился.
Проснулся он уже утром, солнце ярко било в глаза, часы на телефоне показывали почти шесть. «Проспал» - подумал Букарев, но пропущенных от отца не было, стало быть, он тоже проспал. Утро было восхитительное – ожидался отменный клев. Немного поколебавшись, он позвонил отцу, удостоверился, что тот тоже досадно проспал самое главное для рыбака время, но оба сошлись на мнении, что еще не все пропало, только шесть утра, и часа три на хорошую рыбалку у них еще есть.
Отец Букарева примчался на своей «четверке» через пятнадцать минут, жестом показал, что направляются именно на реку, и тотчас же сын прыгнул на заднее сиденье, заваленное удочками – на переднем располагался огромный отцовский рюкзак. Лодки у Букаревых не было и приходилось довольствоваться береговой ловлей, донки и спиннинги оба не любили и рыбачили самым примитивным образом – на обычные удочки с поплавком. Естественно, при таком способе ловли редко попадалось что-то крупнее двухсотграммовой густеры или голавля, изредка попадались не очень крупные, хотя и уже взрослые лещи, но сейчас у рыбы должен быть посленерестовый жор, и перспектива наловить полный садок хотя бы мелкой плотвы, а потом завялить ее и всю зиму заедать ею пиво, обоим казалась заманчивой. День обещал быть солнечным, тихим и нежарким. Грядущая рыбалка казалась идеальной.
