О, эти чертовы зеленые глаза, светящиеся как два самых ярких изумруда. Этот смущенный, томный, немного растерянный и в то же время уверенный взгляд. Этой женщине просто невозможно было отказать.
Жак улыбнулся одними уголками губ, восхищенный ее невинным видом, и медленно снял с себя рубаху. Он заметил, что ее взгляд скользнул по его обнаженным плечам, твердым плоским мускулам, которые четко выступали на выпуклой груди, на впадине живота и на бедрах. Клэр неуверенно коснулась длинными изящными пальчиками его торса, провела ладонью вдоль живота и, изучая каждый сантиметр его кожи, встала за его спиной.
Мужчина не видел ее лица, но все равно ощущал на себе ее внимательный, прожигающий насквозь взгляд. Он чувствовал, как она касалась его местами исполосованной спины – последствий его неподчинения, его прошлой жизни. Ни одной женщине он еще не позволял так пристально изучать его тело, трогать его затянувшиеся шрамы на спине и плечах. Но ее легкие касания будоражили и возбуждали. Они были болезненными, словно его вновь пороли плетью, и приятными одновременно.
Дышать от возбуждения и напряжения становилось все труднее. Жак не выдержал – резко обернулся и перехватил ее руку. Хватка показалась ему сильной и жесткой, и он сразу же ослабил ее, а затем и вовсе отпустил расслабленную ладонь девушки. Он вдруг подумал, что она испугается его резкого, наглого движения, но был немало удивлен, когда увидел на ее лице выражение нежности и понимания.
Черт побери, да она же совсем его не боится! Смотрит с таким благоговением, с таким обожанием, словно он оказался последним источником ее жизни… А возможно, так оно и было. Ведь для него она в какой-то момент тоже стала волшебным родником с живой, целебной водой, дарящей ему возможность жить.
Жак коснулся края измятой сорочки и, не заметив возражений со стороны Клэр, помог ей освободиться от нее. Когда сорочка упала к ногам, он взял девушку за руку и принялся рассматривать с пристальным, жадным интересом.
Она смутилась. Попыталась отчаянно прикрыться одной рукой, но мужчина нежно обхватил ее ладонь и посмотрел на залитые румянцем щеки. На его губах заиграла улыбка.
Для нее это было впервые – он это понимал. И это еще больше приводило его в волнение, ведь он так был благодарен ей за то, что она решила довериться именно ему, позволила искалеченному жизнью человеку вновь ощутить давно забытый трепет. Он и сам сейчас чувствовал себя так, словно был несмышленым, неопытным юнцом, который сразу терялся и смущался при виде нагого женского тела.
