Жаку казалось, что она видит его другим. Знает обо всех его плохих качествах, но видит его таким, какой он есть на самом деле. И это было самым поразительным для него: она не отталкивает его, даже несмотря на его сущность, напротив – жаждет быть рядом.
– Моя леди, – шепнул капитан, наклонился и обдал горячим дыханием ее ушко.
Он почувствовал, как она вздрогнула, и прижался губами к ее изящной шее. Целовал медленно, невесомо, словно подразнивая ее. Затем приспустил рукав платья, коснулся ее ключицы, хрупкого плеча.
Крепко сжимая девушку в своих руках, Жак чувствовал, как она тяжело дышит, дрожит всем телом. Дрожит от нетерпения и удовольствия одновременно. Ее реакции на его прикосновения оказалось достаточно, чтобы его собственная жажда, его потребность получить желаемое вспыхнули с новой силой. Сгорая от нетерпения, капитан коснулся завязок на ее лифе, резкими движениями распутал их и, наконец, избавив ее от корсажа, насмешливо выдохнул:
– Как же много слоев и всевозможных деталей присутствует в женском наряде.
Он ловко расстегнул пуговки на ее юбке, и та упала к ногам Клэр. Она усмехнулась, и от ее слегка смущенного, но искреннего смеха странный трепет пробежал по жилам капитана.
– Уверяю вас, это еще не самое сложное, – тихо сказала она. – Всего лишь летнее платье… В отличие от пышных, украшенных рюшами и кружевом нарядов его удобно надевать, носить и… снимать.
Глаза Клэр блестели, а зрачки были слегка расширены. Она красивая. И даже оставшись в одном нательном платье и чулочках, выглядела изысканно и утонченно. Жак хотел прямо сейчас сорвать с нее эту чертову сорочку, сквозь тонкую ткань которой просвечивали контуры ее тела, нервно вздымающаяся округлая грудь, обольстительные формы с набухшими от желания сосками. От желания, которое пробудил в ней он. Желания к нему.
Просто невероятно – как же сильно он жаждал, чтобы она была его женщиной, принадлежала ему полностью, без остатка. Внутри него кипела кровь от ее затуманенного взгляда, прерывистого, нервного дыхания, от чувственного и неукротимого влечения к ней.
Все его тело тут же напряглось, стоило Клэр обхватить его лицо горячими ладонями и впиться в губы пламенным поцелуем. Вкус этого поцелуя взбудоражил его. Он восхищался ее уверенностью, порой плавно сменяющейся покорностью и рассудительностью, и был покорен ее чувственностью и непоколебимой волей.
– Сними рубашку, – попросила она вдруг, оторвавшись от его губ и требовательно взглянув на него. – Я хочу посмотреть на тебя…
