Стояла, будто застыла в задумчивости, осень. Мы собирали картошку — не свою, колхозную, но не колхозу — себе. Колхоз собрал урожай и убыл с полей, но так собрал, что на всех полях копошились людишки, наполняя мешки, и славная погода этому способствовала. Кто понастырнее, собирал прямо за околицей деревни. Нас оттеснили на самые дальние клочки. Но нам нипочем. Пончики прибежали на резвых ножках на объект. Мы были там одни, картошка торчала из земли не густо не редко, уже чуть позеленела, но еще не окончательно. Протащился мимо трактор с тележкой, полной мешков. Это организовал себе даровую картошку Налим, освободившийся от должности секретаря райкома. Он к этому моменту и трактор колхозный удачно получил в собственность по цене металлолома. Нам же надо было еще придумать, как доставить свое добро домой.
К закату мы отправились километра за два в ближайшую (не нашу) деревню, нашли там старого пьяного тракториста, который нас сразу признал за своих, мне предложил идти за него замуж: усадьба, холодильник, телевизор… Ребятам — большую банку молока. А дальше мы с ним объехали все захоронки — на каждом поле был присыпан землей наш мешок с картошкой. Нагрузили все в тележку и не успели вскочить сами, как Пончик где-то что-то врубил и сдвинул трактор с места. Старый Коля был необидчив, предложил научить водить, и они стали выписывать вензеля на пахоте — один пьяный, другой малый. Наконец Коля сказал, что ученик готов. Мы сели на картошку в телегу, и Пончик начал «рассекать» по узкой лесной дороге, по ямам, спускам и колдобинам. У нас только селезенка ёкала, а Пончик оглядывался, и рожа его сверкала.
Хотелось, чтобы возлюбленные нами Пончики преуспели во всем: в искусствах и науках. Их тетради по русскому и математике храню. Они рисовали акварелью, и картинки их участвовали в выставках. Пейзажи Пончика лиричны. Рисунки Доброго не выделяются ничем.
И уже тогда был у нас театр. В первые годы мы ставили «Аленький цветочек» — театр теней. На разных экранах поместились дом купца с купеческими дочками и сад Чудища поганого (цветные тени напросвет, марионетки). Море с кораблями проектировали на беленую печку. Море ходило живыми волнами сквозь зеленую пивную бутылку. В заключительной сцене Чудище поганое и девушка отбрасывали свои тени в рост на простыню, висящую на веревке. Чудищем был гостевавший дядя Андрюша, девушкой — нетрудно угадать! Красивый спектакль… Круговая панорама!
