Обратно бежим втроем, немец со связанными руками чуть впереди: мы прикрываем его спину от немецких же выстрелов, нагоняющих нас. Разрыв снаряда и я осознаю, что лечу – долго, долго, к палящему солнцу.
Когда пришел в себя, услышал немецкую речь. Оглянулся: немцы вокруг.
«ГОСПОДИН ЧЕРИН»
Фашисты меня посадили в сарай и закрыли на ключ. Обер-лейтенант по имени Фон Рюллихом поставил у двери часового и приказал охранять. Его старший по званию приятель, капитан Фон Рих, при этом делился новостями: в школе я получал похвальные грамоты по немецкому, не дословно, но в целом речь вражескую понимал.
Фон Рих: Слышал, ночью советские разведчики выкрали соседа, майора Куга!
Фон Рюллих: Да, очень плохо… Спаси, Бог, майора Куга!
Фон Рих: Майор Кук – хитрая лиса. Уверен, он не покойник. Скорее всего, сдался сам. Скоро, наверное, будет по радио и нас призывать сдаться.
Фон Рюллих: Кстати, насчет радио, господин капитан: к нам привезли установку.
Фон Рих: Нужно воспользоваться случаем, обер-лейтенант. Надо заставить этого пленного русского азиата выступить по радио.
Фон Рюллих: Да, да! По разведданным: у них много азиатов по национальности якуты. Он может призвать своих, якутов, перейти к нам. Мы пообещаем деньги, сытную пищу, звания! В моей практике было: когда пленные призывали перейти на нашу строну на своем родом языке, то после их выступления по радио к нам присоединялись иногда по 100 перебежчиков!
Фон Рих: Ха-ха! А расстрелять этого якута мы всегда успеем.
Фон Рюллих: Только после того, как выступит по радио. Потом мы еще потешимся над ним.
Фон Рич: Ха-ха! А вдруг он скажет по- своему совсем другое? У нас ведь нет человека, знающего якутский?
Фон Рюллих: Мы ему объясним, что у нас еще есть пленные якуты, они переведут его речь. Будем агитировать, подкупать, врать, как угодно. Радио завтра увозят в другую дивизию. Так что есть только один день.
Фон Рих: Как говорит господин Геббельс, мы должны заставлять русских солдат агитировать по радио постоянно. Единственное, может быть, все-таки стоит быть предусмотрительнее. Пусть этот якут агитирует по-русски.
Фон Рюллих: Он по-русски говорит так плохо, что его порой и не поймешь…
Фон Рих: Ну, что же, это обнадеживает.
Скоро в замке на двери сарая щелкнул поворот ключа. Вошли два фрица: офицер фон Рюллюх и часовой.
-Прошу, господин солдат, - галантно указал на выход офицер, обращаясь на ломанном русском языке.
Надо же, думаю, в «господа» попал! Накинув шинель, вышел в сопровождении конвоя.
