Он допил вино.
– Славно, – благодарно улыбнулась мать.
Откусила от своей дольки.
– А скажи мне, – осведомился князь, – кто это придумал с волчьим воем? М?
Сын не торопился отвечать.
– Твоя идея?
Отступать стало некуда:
– Да, моя.
– Хорошо, – кивнул отец. – Рискованно, но хорошо.
Сколько-то времени они говорили ни о чем. Какое это счастье – сидеть с женой и сыном, пить вино и говорить ни о чем.
– Мальчики, – произнесла Фириэль самым строгим тоном, которым обращалась к младшим сыновьям, пока тем десяти лет не исполнилось, – допивайте ваши кубки и спать.
Спорить с таким тоном было трудно.
– Допивайте, допивайте, – по ее тону было ясно, что она настроена серьезно. – Вы завтра оба встанете наверняка до света, так что марш по постелям. Пора.
– Надо слушаться, – с ласковым вздохом сказал старший из «мальчиков».
– За тебя, мама, – поднял кубок младший.
– Ты же не будешь есть, когда встанешь? – уточнила она.
– Мне скакать полдня, – ответил Аранарт.
– Хорошо, значит, с собой, – кивнула Фириэль.
Сын ушел.
– Он очень повзрослел, – сказала она, когда они с мужем остались одни.
– Очень, – кивнул Арведуи. Посерьезнев, добавил: – Но недостаточно. Он всё еще смотрит на войну как на игру. Опасную и увлекательную.
– Быть может, это и хорошо? Пусть война подольше не коснется его сердца, – проговорила дочь и сестра погибших.
Князь молча кивнул. Вечер теплой радости кончился, ночь несла сон, но не отдых.
Фириэль, понимая, сжала руку мужа.
Прошла неделя. Палантир молчал.
Арведуи не позволял себе подниматься в башню. Знал: будет пытаться добиться ответа от Зрящего Камня до темноты и позже. Знал: ничего не добьется. Знал: если случится чудо, если Гондор откликнется – стражи Камня мигом прибегут с этой вестью.
Дел хватало и без него: донесения, отправка резервов, которые пока есть, землепашцы, которые не хотят уходить в горы, потому что в стенах столицы им кажется спокойнее… с командирами говоришь через гонцов, так что никто не задаст тебе прямой вопрос: так что же Гондор?
Что же…
Как бы поздно Арведуи ни возвращался к себе, Фириэль не спала. С ней он мог быть откровенен. С ней он был не князем, а человеком. Человек имеет право на смятение. Князь – нет.
Она первой заговорила о палантире. Она сказала то, что он повторял себе и сам: если Зрящие Камни ослепли, то Гондору не удастся заговорить с ними так же, как и им с Гондором. Эарнил уже наверняка всё знает. Он начал сборы. Через месяц вернутся гонцы, они это подтвердят.
