Андрюс почти задохнулся от волнения… Всё это совпадало с тем, что он слышал о царе раньше – но теперь, когда он увидел его воочию, ему было нелегко принять, что государь – он такой… Худой, нервный, губы кусает, всё о чём-то думает. Да Меншиков, и тот выступает царственней, хотя из грязи вылез! И, хотя по-человечески Пётр Алексеевич ему понравился, как-то не вязался его облик с тем, что Андрюс вымечтал себе. Теперь государь казался ещё более непонятным, нереальным – трудно было бы найти способ общения с ним. Ну ведь не будешь же к нему, как к Овсеичу! И ещё: страшный рассказ о повешенных стрельцах, история Ивашки, что бежал на Онежское озеро – как всегда напомнили о себе болезненно и неприятно. И в этом была воля государя Петра! Как же в одном человеке могло уживаться столько противоречий?
* * *
Андрюс медленно брёл домой. Над ним в холодном чёрном небе сверкали звёзды, под ногами крутился Тихон, прибежавший встретить хозяина, но тот так глубоко погрузился в свои мысли, что не замечал ничего вокруг: высочайший визит полностью выбил его из колеи… Под ногами поскрипывал первый снег, едва-едва покрывший толстый слой пожухлых листьев. Вот уже и снег. Снег?!
От внезапного осознания Андрюс чуть не наступил на Тихона. Сегодня он собирался к Гинтаре и… По-видимому, опоздал.
Он резко повернул к мосту через Великую. Идти было далеко, а одет Андрюс ещё по-осеннему. Над рекой засвистел ветер: сначала тихо, незаметно, затем всё увереннее. В глаза ему полетела колкая снежная крупа, щеки и уши обжигало первым морозцем; Андрюс дрожал, но шёл. Верный Тихон неутомимо бежал рядом, и вид у него был весьма невесёлый…
Достигнув опушки леса, они остановились, окоченевшими руками Андрюс вынул свирель и поднёс к губам. Его охватили запоздалое раскаяние и безумная надежда: что, если Гинтаре всё-таки ждёт его? Она ведь сама его позвала!
Он пытался наиграть на свирели ту простенькую песенку, которую вспоминал дома, но тщетно – руки онемели от холода, губы сводило, в ушах свистел ледяной ветер… И всё сыпались и сыпались твёрдые, холодные крупинки из туч. Андрюс не смог сыграть ни ноты Вокруг было темно, пусто, угрожающе шумел чёрный, продуваемый яростным ветром лес. Сейчас он был враждебен куда больше, чем в ночь смерти Ядвиги – и Андрюс отступился. Гинтаре больше не желает его видеть. Она никогда к нему не придёт.
* * *
Дальше время потекло с какой-то невыразительной быстротой: вроде ничего не происходило, а вот и лето пришло, ан глянешь – уже и зима. Андрюс работал, частенько подменял уже прихварывающего Овсея Овсеича. А ещё он не дотрагивался до ведьмина изумруда и вообще редко думал о нём, а когда вспоминал – ему казалось, что и волшебная сила куда-то ушла. Камень как камень.
