– Коннор Бьюкенен, – прошептала она и заметила, как шевельнулось его горло, когда он сглотнул. – Это так удивительно, что я могу прикоснуться к тебе. Я всегда находила людей увлекательными. Такие дикие и несовершенные, – она провела пальцем по маленькому шраму на его подбородке, где не росла борода. – И тем не менее такие красивые.
Его челюсть сжалась под ее рукой, и она отстранилась, чувствуя, как ее щеки снова стали горячими.
– Конечно, я нахожу все творения Господа прекрасными.
– Неужели? – его рот дернулся. – Даже таракана?
Ее щеки запылали еще сильнее.
– Ну, я должна признать, что ты выглядишь значительно лучше, чем таракан.
– Какая лесть! Молчи, мое сердце.
Она улыбнулась. Он дразнил ее, как это любил делать ее друг Буниэль. Ее улыбка увяла, когда она подумала, что никогда больше не увидит своего лучшего друга. Или кто-нибудь из Небесного Воинства. Ее затруднительное положение обрушилось на нее внезапным приступом горя о мире, который она потеряла. Ее плечи поникли.
– Мне здесь не место.
– Мариэль... – Коннор кивнул, когда она посмотрела на него. – Я слышал, как этот мужчина, Зак, называл тебя по имени. И я услышал твои крики, когда он напал на тебя.
– Его зовут Закриэль. Он мой... был моим начальником.
– Тебе будет лучше без него. Он жестоко обращался с тобой.
Она склонила голову.
– Я была наказана.
– Почему? Ты сделала что-то не так?
Она посмотрела на него, опасаясь, что он может осудить ее, но все, что она видела в его глазах – это нежная забота.
– Ангелы стремятся быть совершенными во всех отношениях. Я... провалилась.
– По-моему, ты выглядишь совершенно.
Ее сердце распирало от такого комплимента, хотя она и понимала, что не заслужила его.
– Я не очень хорошо выполняю приказы, особенно когда они не имеют для меня смысла.
Он медленно кивнул.
– Я все понимаю.
У нее было такое чувство, что он действительно все понимает. Она испытала сильное искушение прикоснуться к нему еще раз, но вздрогнула, когда почувствовала, как что-то мокрое стекает по ее спине.
Его ноздри раздулись.
– У тебя опять идет кровь. Я знаю одного доктора в Хьюстоне, который может зашить твои раны.
Зашить ей суставы крыльев? Ее глаза защипало от слез. Как она могла так поступить? Как она могла отказаться от того, кем была?
Но была ли она все еще ангелом? Ее отстранили от Небесного Воинства. Она больше не является Избавительницей, потому что ее прикосновение не убило Коннора. Теперь ее тело было человеческим, хрупким и чувствительным, восприимчивым к травмам и болезням. Она действительно может умереть.
