Мы замерли. И вот хищник вровень с человеком. Жердь в руках Бориса пружинисто дёрнулась. Рысь ухватилась за конец передними лапами и зубами. Стоя на одном месте, начальник отряда медленно развернулся, протащил зверя по воде. Затем так же медленно, приподняв жердь, направился к берегу. Рысь висела на ней, как гимнастка. На мели она, круто выгнув спину, сорвалась в воду, тяжело запрыгала на берег, а когда выбралась на сухое, растянулась на мелких камнях косы. Силы оставили её.
Мы нерешительно приблизились к зверю. Он тотчас перевернулся на спину, поднял лапы с выпущенными когтями, оскалил пасть с длинными иглоподобными зубами. В такой позе раненая рысь защищается от врагов. Так ей сподручней ударом лапы распороть живот, выпустить кишки кабану, росомахе, медведю и даже человеку. И только теперь я заметил с правого бока страшную, от шеи до хвоста, глубокую рану, очевидно оставленную острым подводным камнем. Но крови было мало, её вымыло водой. Зверь был самкой.
Борис зашагал к вертолёту, достал из груды рюкзаков свой рюкзак, переоделся в сухое. Потом развернул маршрутку — одноместную палатку, безбоязненно подошёл к рыси и накинул на неё крепкую материю. Маршрутка, как живая, задёргалась, забилась на земле. С каждым прыжком всяким движением зверь скручивал себя всё больше и больше. Борис взял в охапку пленённую рысь и понёс её к вертолёту.
Вскоре прибыли на место, выгрузились. Вечно спешащие вертолётчики сейчас не торопились улетать: они хотели ещё разок взглянуть на рысь. Борис вытряхнул из брезента таёжную хищницу. Она была совсем плоха. Немного отползла от людей, растянулась на мху. Дышала часто, с мокрыми хрипами.
— Кровью изошла, — сказал командир экипажа. — Не жилец ваша киса.
— Киса? Чем не имя? — отозвался Борис. — Так и назовём её — Кисой. А жить мы будем, уверен. Мы живучие, не то что люди.
— Как она в реку угодила?
— Элементарно. Переходила по порогу на противоположную сторону, а камни-то скользкие. Или вплавь пустилась, а на стремнине понесло. Сил не рассчитала.
Простились с вертолётчиками. Машина взлетела.
На прочных жердяных каркасах разбили жилую палатку и палатку-склад. Устраивались основательно, жить в этой «выкидушке» предстояло не день и не два.
Покончив с устройством лагеря, Борис вспорол банку говяжьей тушёнки, в миске поднёс пищу зверю. Киса понюхала говядину и брезгливо фыркнула. Ни падаль, ни консервы рыси не едят. Они питаются только свежим мясом.
Непуганой дичи в этих краях предостаточно. Не успел я со своей «ижевкой» отойти от стоянки, как наткнулся на стаю куропаток. Я убил на взлёте парочку птиц и вернулся.
