– Ольга!
Значит приказ об отмене ремонта, подписанный им, был когда-то подсунут ему Ольгой. Паша привез папку с бумагами – она подменила бумаги. Она была хорошо знакома с Лопухиным. Она действовала по заранее обдуманному плану. И она бросила его в тот момент, когда он был уже не нужен делу и, следовательно, не нужен ей. Винклер – только предлог. А может быть, она ушла к Винклеру, чтобы так же мешать его делу, так же срывать его работу, как она срывала работу по диефикации СССР.
– Ольга! Так обмануть…
Он не простит ей. Он отомстит. Его обязанность сейчас же осведомить об этом. Где товарищ Клаас? Или нет, сначала надо пойти в комитет…
Локшин сбросил ненужные теперь бумаги в ящик, захлопнул его вышел из гостиницы.
В комитете шла обычная суета, стучали автоматические пишущие машинки, щелкали арифмометры. Локшин надеялся, что его приходу удивятся будут его расспрашивать, улыбаться, допытываться, не собирается ли он снова работать в комитете, но его окружали незнакомые люди, ни одна улыбка не засветилась ему на встречу и, как это бывает, когда, попав проездом в свой родной город, человек не найдет того, что ему было дорого по поминаниям детства, – Локшин почувствовал себя лишним.
– Может быть, сюда вовсе не следовало приходить.
Знакомое лицо выглянуло из остекленной кабины и заставило Локшина остановиться.
– Паша! – вздрогнул он.
– Господину диесификатору. – попробовал острить Паша, соскользнув с высокого треножника. – Александр Сергеевич неужели вы снова… сюда…
– Да нет, Паша, я совершенно случайно, – ответил Локшин и сразу же почувствовал неловкость от того, что назвал Пашу по старой памяти просто по имени. – А вы что тут делаете теперь? – спросил он.
– Да вот, – гордо ухмыльнулся Паша, управляю всей этой чепухой. Я ведь ведь теперь на месте, которое занимал при вас Андрей Михайлович. И возможно, – Паша выпрямился, и тут Локшин заметил, что он, пожалуй, не такого уж маленького роста, как казалось, – возможно, что меня скоро назначат ученым секретарем.
– Ученым? – растерянно повторял Локшин.
– Я, – тихо ответил Паша, – как-никак, а все-таки когда-то получил степень магистра в Кембриджском университете… Пойдемте к Кизякину – я проведу вас…
Магистр Кембриджского университета? Паша, маленький конторщик, которого Локшин знал столько лет! Нет, тут что-то не совсем ладно, – размышлял Локшин, следуя за новоявленным магистром.
В комитете по диефикации теперь было так же трудно отыскать кого-либо, кал прежде в коридорах Госплана на Воздвиженке. Только привычный глаз Паши мог не заблудиться среди стрелок и номеров на бесчисленных кабинетах.
