– Владыка… Ты… у тебя…
Щеки и подбородок Кирдана покрывали серебристые волоски. Негустые, но вполне отчетливые.
– Да, – с горечью произнес Корабел.
– Но почему?! – с недоумением выдохнул Хэлгон.
– Почему она растет?
– Почему ты говоришь об этом как о беде! Ну растет, ну и что? – Он помолчал, нахмурился. – Погоди… ты сидишь здесь один, в темноте, прячешься и страдаешь как из-за потери друга – и только потому, что у тебя растет борода?!
– Не кричи на меня, я тебе не Финголфин! – резко отвечал тот.
– Нет, буду кричать! Ты меня позвал, чтобы показать свою бороду, и я скажу: в ней нет ничего особенного. Она вырастает у каждого человеческого мальчишки.
– Правильно. У каждого. Человеческого.
– И что, это так страшно – оказаться походим на людей?!
– Не знаю. – Кирдан снова сел в кресло, но сейчас свет падал прямо на его лицо, серебрясь на щеках. – Это ты умеешь быть похожим на людей. Не я.
Хэлгон несколько раз прошелся по комнате, словно зверь по клетке. Надо было что-то делать. Надо было объяснить Кирдану, что он… гм, неправ.
Владыка Мифлонда сейчас напоминал следопыту обычного человеческого юношу (кстати, как раз в том возрасте, когда начинает расти борода!), который страдает из-за вселенской проблемы – и которого просто надо хорошо погонять с мечом, чтобы выбить дурь, или отправить с не очень сложным заданием для прояснения ума.
Как поступить в таком случае с Перворожденным? Сказать «пробегись три раза до другого конца Гавани и обратно?» Несомненно, помогло бы… но ведь не побежит.
В дверь постучали.
– Заходи, Гаэлин! – Кирдан встал и отошел к южной стене, стал перебирать какие-то свитки в ларце.
Юноша поставил на стол узорную деревянную миску с фруктами и хлебцами, кувшин (в нем оказалась чистая вода), вопросительно посмотрел на Корабела – точнее, на его спину – и поняв, что больше от него ничего не надо, скрылся, аккуратно затворив дверь.
Хэлгон подождал, пока шаги Гаэлина затихнут внизу, потом со вздохом спросил:
– Ты и от него прячешься?
Кирдан резко обернулся. В его глазах было отчаянье.
Хэлгон медленно выдохнул, призывая всё спокойствие, которое скопилось в закоулках его души за эти века, и заговорил:
– Нет ничего дурного в том, чтобы походить на людей… У них есть много достоинств, недоступных нам, эльдарам. Я века живу среди них и могу сказать: люди теплее нас, они душевнее, мягче, отзывчивее.
…надо было говорить, говорить… неважно что… хотя, кажется, нашел какую-то нить, что-то серьезное, лишь бы Кирдан слушал, он успокоится, поймет, что глупо прятаться, и всё станет как обычно, а борода – это мелочи, вот у Корабела появилась, хотя ему не нужна, а у него, Хэлгона, нет, хотя было бы забавно очеловечиться настолько, чтобы и щеки поросли… а зимой, наверное, это очень даже удобно, морозный ветер за подбородок не кусает, только вот Кирдану это неважно, ну как же несправедливо!
