– Владыка, ведь душевную отзывчивость мы называем человечностью. И у тебя она есть, иначе бы ты не подошел тогда ко мне. Эльдары идут своими путем, словно луч лунного света, пронзающий пространство, – его остановит лишь преграда, но с пути он не свернет и никого не обогреет. А человек – теплый, он умеет заботиться – даже о постороннем, даже о случайном знакомом, он обогреет и поддержит чужого. Эльдар – может помочь, но его помощь холодна, он добр к своим, а ты, в своей заботе о многих – ты уже стал, слышишь, во многом стал похож на людей. И сейчас это просто сделалось видно.
Хэлгон перевел дух. Вытряс последние капли вина в свой кубок. Жаль, что Гаэлин принес воду… хотя откуда ему знать, что надо еще вина и покрепче?
– Ты действительно так считаешь? – тихо спросил Кирдан.
Огнеглазый кивнул. Налил воды, раз вина нет. Устанешь от такого разговора, как за день преследования орков каких-нибудь.
– Я никогда не задумывался, как я считаю. Я просто жил среди людей. Мне там тепло. И с тобой – тепло.
Корабел медленно провел рукой по щекам.
Хэлгон почти крикнул:
– Ну растет и растет, что такого! Ведь ты – это ты, что бы у тебя на лице ни выросло! Неужели ты думаешь, что чьё-то отношение к тебе изменится из-за нескольких едва заметных волосков?!
Похоже, Кирдан начал слегка оттаивать:
– Так значит, ничего страшного?
– Ничего! Красиво даже. Ты становишься похож на благородного ста…
Нолдор осёкся. Еще раз обвел взглядом комнату, потом гавань, повернулся к Кирдану:
– Владыка, здесь ведь есть еще перворожденные?
– Есть. Несколько.
– И ни у кого, конечно, никаких бород?
Кирдан опустил веки: да.
– Тогда я, кажется, что-то понимаю… Подожди, не перебивай, послушай меня, – хотя Корабел молчал. – Это не возраст, это другое. Я сначала думал: тебе же немеряные тысячи лет, вот и начало расти… но у других – нет. Это потому, что ты похож на человека, я прав, а когда много заботы – она превращается в заботы, а заботы старят, седеют от них… то есть это люди – седеют, у них бороды седыми становятся, а у тебя… повернись к свету, Владыка: она у тебя серебристая – или седая?
– И как?
– Не разобрать…
– Твоя привычка пить много вина – тоже человеческая?
Хэлгон пожал плечами.
Кресло Кирдана было единственным стулом в этой комнате, и нолдор без стеснения уселся в него, измотанный разговором.
– Подожди, я сейчас принесу тебе вина.
– Ты упорно не хочешь показываться Гаэлину?
– Уже нет. Но мальчишка убежал и звать его… мне проще сходить самому.
