Из тумана, что начал рассеиваться, вынырнула невысокая рабочая лошадка, тянувшая пустой (не считая ее хозяина) воз. Увидев оккупированный перекресток, селянин переменился в лице и зашарил под обитой войлоком доской-сиденьем.
— Держи, кровопивец! — прозвучало с такой ненавистью, что А Ли вздрогнул и непроизвольно втянул голову в плечи. — Погибели на вас нет, изверги клятые… Это с Рудой, Большой, Зеленой и Лисьей Топи.
К ногам напарника шлепнулся увесистый кошелек, набитый бумажными деньгами. Ловкач поддел его палкой и ловко поймал на лету.
— Благодарствую, Топь. — Приподнял шляпу. — Как жизнь?
— Когда разбойников вроде тебя перевешают, станет гораздо лучше!
Лошадь, пофыркивая, развернулась и утопала в туман. Проклятия селянина слышались еще долго — даже тогда, когда стих цокот копыт.
— Дядя… — Не таким А Ли представлял разбойничье дело. — Все эти Топи… Они так тебя боятся, что платят до ограбления? То есть вместо грабежа? Разве это нормально?
— Репутация, малец, — половина успеха. — Ловкач спрятал кошелек в крепкую заплечную сумку и вытащил снедь, собранную «папе на работу» его младшими дочерями. — Раньше надо было гоняться за ними, высунув язык, и молиться, чтоб они не погнались в ответ, а теперь вишь? Сами приходят и не опаздывают. Хочешь курочку? Пока с равнин подтянутся, успеем перекусить.
Есть А Ли хотел всегда: организм, которому приходилось крепчать на огурцах и кабачках, воспринимал любое съедобное вещество как деликатес. Но обидные (пусть и справедливые) слова селянина напрочь отбили аппетит. Правда, лишь до момента, когда Ловкач развернул промасленную бумагу и аромат запеченной куриной грудки вырвался на свободу.
— Научи меня, дядя. — Слюна наполнила рот, и А Ли отбросил сомнения. — Можно, я попробую? Что надо делать?
Напарник усмехнулся, почесал заросший щетиной подбородок.
— Сам как думаешь? — пробасил добродушно. — Требовать надо. Смотреть в глаза, игнорировать мольбы и не показывать, что тебе тошно от самого себя. Вот сейчас попробуешь. Равнинные вежливые, это горные могут собак спустить и одежду порезать. Готов? Да не смотри ты так на эту курицу. Ешь.
Вряд ли Ловкач подразумевал: «Сожри все вместе с костями», но А Ли позабыл о манерах после первого же откушенного кусочка. Дядина еда исчезла в мгновение ока — увы, без участия дяди.
— Правду Шесса говорит, прокормить тебя сложно, бестолковый… Эй! Стой! Не вздумай останавливать этих! Положи револьвер!
«Я должен доказать, что достоин своего имени. Род Шин всегда был вне закона. Нечего искать легкие пути вроде каменоломен или лесопилки. Я стану преемником дяди. Бабуля будет мной гордиться!» — А Ли и не думал слушаться.
