А вот и не достанешь меня, не сумеешь. А я, если захочу, — и тут юноша нанёс сразу три коротких удара, от которых Санчо упал на свежевскопанную землю.
Мануэль хохотал, уперев руки в бока.
— Вот так и боец из тебя, Санчо, даже младший брат сумел повалить тебя на землю. А я-то раньше думал, такое под силу только вдовушкам.
Санчо, чертыхаясь, поднялся и стал рассматривать испачканную одежду.
— Ты, поосторожнее, — бросил он Хуану Гонсало, — мы же развлекаемся, а не дерёмся по-настоящему.
— Ты сам сказал, до первой крови.
— Значит, добавь ему, — подзадоривал юношу Мануэль, — у него даже нос цел, даже губа не разбита.
— Это он хотел тебя побить, а ты радуешься, — осклабился Санчо, — сейчас твоя очередь драться.
— Моя, так моя, — небрежно заметил Мануэль и, даже не глядя в сторону Хуана Гонсало, нанёс удар.
От неожиданности юноша даже не пригнулся, даже не напрягся. Он взмахнул руками и, не удержав равновесия, сел на землю.
Санчо хотел броситься на него сверху, но юркий юноша уже успел откатиться и вскочил на ноги.
— Лови его! — крикнул Мануэль и, увязая во свежевскопанной земле, побежал к младшему брату.
Мануэль и Санчо гонялись за Хуаном Гонсало, пытались окружить его, взять в тиски, но тот каждый раз выскальзывал прямо из-под их рук. Пару раз старшие братья даже стукались лбами, от чего, конечно же, тот и другой пришли в ярость, словно это юноша был повинен в том, что у них на лбах появилось по большой шишке.
— Он трус! — кричал Мануэль. — Он убегает от нас, он не хочет драться в честном бою!
— Да, он предпочитает показывать нам спину, а не лицо — ну-ка, попробуй, Хуан, встретиться со мной лицом к лицу!
Юноша использовал то, что находился выше по склону холма, чем его братья, развернулся и с воинственным кличем бросился на них. Не добегая несколько шагов до Санчо, он подпрыгнул и; ударил его ногами в грудь.
Толстяк взмахнул руками и грузно осел на землю.
А вот Мануэль, использовав момент, ударил-таки юношу в живот. И Хуан Гонсало скорчился на земле, а затем, стыдясь своей боли, поднялся на ноги и стоял, покачиваясь.
— Ну, всё, братья, вы победили.
— Да, дерёшься ты отлично, — пробормотал Санчо, разминая ушибленную руку.
— И кто это так научил тебя драться? — спрашивал Мануэль, — вроде бы ты всегда был эдаким хлюпиком, а вот в последний год стал отлично драться.
У Хуана Гонсало уже проходила вся злость на братьев.
— Это вы научили меня.
— Да никто специально тебя не учил, — махнул рукой Санчо.
