– Он ещё отцу повелителя служил, – продолжала служанка. – Колдуны такие… дольше живут, чем простые люди. По его виду ни за что не скажешь, что лет ему уже много.
– А вы тут не боитесь? – спросила я, имея в виду не только её, но и людей из Лундсфальда вообще.
– Чего же? – изумилась собеседница.
– Ну… этого вашего колдуна. Того, что он захватит страну, убьёт правителя, чтобы занять его место… Может, ему тоже захочется власти.
– Эк вы сказанули, госпожа! Да как же он такое непотребство сотворит-то? Колдуны испокон веков клятву дают, что не навредят тому, у кого служат. А этот уже дважды поклялся. Спервоначала отцу нашего повелителя, а затем и ему самому!
Вот оно как… Я задумалась. Как же много я ещё не знаю о Лундсфальде… Да и узнаю ли? Если меня не станут выпускать из комнат, единственным источником информации так и останется Бритта. А ещё сам Эрланд. Если, конечно, он вообще пожелает со мной разговаривать.
В Ив-Лин у женщин тоже было не так много возможностей. Они не занимались государственными делами, не решали какие-то важные вопросы наравне с супругом. И всё же не были затворницами. Хотя… я ведь правителю не жена и даже не невеста. Всё равно что рабыня. Я в полной его власти. Мои желания никого здесь не интересуют, даже служанку, твёрдо уверенную в том, что она лучше меня знает о моих потребностях.
Например, сменить гардероб – сшить мне новый по местной моде. Этим Бритта и занялась сразу после завтрака. Заставила раздеться до нижнего белья и встать прямо, обмерила меня со всех сторон и пошла за тканями. Хотя бы в их выборе она собиралась со мной посоветоваться. Но это была лишь иллюзия свободы, а мне хотелось куда большего.
Минуло несколько дней – долгих, однообразных. Здесь даже время, казалось, шло медленнее. Смогу ли я когда-нибудь к этому привыкнуть?..
Как и сказала Бритта, из женских покоев меня не выпускали. Я предприняла несколько попыток покинуть их, однако стоящие у дверей мужчины с оружием не силой, но твёрдо заставили меня развернуться. На мой вопрос о том, почему мне нельзя отсюда выходить, ответили, что таков приказ их повелителя.
Кто бы сомневался!
Таким образом, мне ничего не оставалось, кроме как сидеть в комфортабельных стенах моей тюрьмы, довольствуясь лишь этими комнатами и видом на скалистые горы из окон – величественным и холодным. Единственной моей спутницей на эти дни оставалась всё та же Бритта. Она приносила еду, помогала мне в бытовых вопросах, шила одежду. Мода в Лундсфальде оказалась очень простой, я бы даже сказала – грубоватой. Никаких изысков вроде привычных мне кружев, оборок на платьях и прочего здесь не признавали. И, как мне и говорил Эрланд, корсетов местные женщины действительно не носили. Впрочем, данное обстоятельство мне скорее нравилось, чем нет.
