Понемногу, исподволь я расспрашивала приставленную ко мне служанку, желая выведать у неё как можно больше о месте, в котором я оказалась. И о замке, и о самом Лундсфальде, а также о правителе и местных обитателях. Поначалу она отвечала на мои вопросы с видимой неохотой и о некоторых вещах, как я могла понять, намеренно умалчивала, однако постепенно моя копилка знаний пополнялась новыми фактами.
В свою очередь я старалась оказывать женщине ответную любезность и рассказывала ей про Ив-Лин. После этих разговоров мне порой становилось очень грустно, несколько раз даже не получалось удержаться от слёз, которым я давала волю, оставаясь наедине с собой. Я скучала. Скучала по княжеству, по дворцу, по ночным цветам, аромат которых был неотъемлемой частью моей прежней жизни. Иногда мне снилось, что я снова дома и ничего не изменилось, а наступавшее утро каждый раз приносило разочарование, когда я осознавала, что всё не взаправду.
Эрланд не приходил ко мне. Должно быть, долечивал раны или занимался другими делами, к которым я не имела никакого отношения. Несколько раз я поинтересовалась у Бритты, как он, и та ответила, что поправляется. Это меня успокоило. Теперь хотя бы никто не обвинит меня в том, что я не помогла ему, когда он поранился. А дальнейшее выздоровление правителя – не моя забота. У него тут наверняка свои лекари имеются, более опытные и умелые, чем я.
Никто другой меня тоже не навещал, хотя я бы не отказалась увидеть моего старого знакомца Люка. Но однажды дверь, ведущая в коридор замка, отворилась, и в комнату, где сидели мы с занятой шитьём Бриттой, вошёл просто одетый мужчина. Он выглядел необычно – слишком светлая кожа, гладко зачёсанные тёмно-русые волосы, худое скуластое лицо. Но самыми странными казались его глаза. Такие чёрные, что зрачков было почти не видно, и на белом, точно присыпанном мукой, лице они выглядели пугающе.
Я невольно отшатнулась, увидев его, а незнакомец вдруг улыбнулся, разглядывая меня с явным интересом. Но интерес этот казался не мужским. Не таким, с которым смотрел на меня правитель Лундсфальда. Во взгляде человека было что-то другое. И мне это очень не понравилось.
Я бросила напряжённый взгляд на свою компаньонку, но та вовсе не выглядела сильно удивлённой или напуганной, так что и я постаралась расслабиться.
– Кто вы, господин? – спросила я.
– Так это ж колдун! – пробурчала себе под нос служанка.
– Оставь нас! – отрывисто бросил ей визитёр, и женщина, поднявшись с места, вышла за дверь. Мне хотелось крикнуть ей, чтобы она не уходила, чтобы не оставляла меня наедине с этим мужчиной, но язык точно прилип к нёбу. Я сцепила руки в замок и опустила глаза, не желая смотреть на того, кто стоял напротив, изучая меня взглядом.
