Кошка вдруг перестала шипеть, а вместо этого взвыла, словно давая сама себе сигнал к атаке и…
— Да что это вы, а? Зачем вы свою собаку на кошек натравливаете?! Воспитывать своих зверей надо! — раздался вдруг над ухом Сашки возмущённый голос. Худая высокая женщина, у которой, несмотря на её молодость, в длинных чёрных волосах уже были заметны седые пряди, бесстрашно шагнула к кошке и присела рядом:
— Что, девочка? — ласково проговорила она.— Напустили на тебя дурную собаку? Ну-ка иди ко мне! — и уверенно взяла кошку на руки. Та вдруг, как по команде, сразу перестала быть разъярённой фурией, а превратилась в милую домашнюю киску, сидящую на руках со сконфуженным и немного потерянным видом.
— Да она сама! Я на неё никого не натра…— начал было оправдываться Сашка, но женщина смерила его таким взглядом, что он замолчал, поняв, что оправдываясь он ничего не объяснит, а только получит ещё одну порцию возмущённых слов.
Дёрнув за ошейник Джоя, он повернулся и, неосознанно стараясь оказаться подальше от места происшествия, пересёк «бульвар», пустую улицу и зашёл в первый попавшийся магазин — всё равно надо было купить чего-нибудь поесть. Уходя с работы, Сашка намеревался себе сегодня устроить что-то вроде праздничного ужина, но происшествие с кошкой сбило всё настроение, и поэтому он безучастно скользнул взглядом вдоль витрины, ни к чему особо не присматриваясь.
«Бр‑р‑р… Что за чёрт!» — мелькнула мысль одновременно с неизвестно откуда накатившим странным ощущением, что с витрины на него кто-то смотрит, смотрит пристально и недобро.
«Ты чего, парень, а? — удивился Сашка.— Кому тут на тебя смотреть, разве продавщице не понравился?» Но продавщица была явно ни при чём — обратив к торговому залу свой объёмистый зад, она наслаждалась беседой с уборщицей. Долетали слова:
— Хосе-Альберто… Мануэлла… Мейсон…— шло обсуждение нескольких сериалов сразу, и до одинокого покупателя никому дела не было.
Но ведь кто-то только что на него посмотрел! Сашка вновь, уже медленнее, осмотрел витрину. Единственным объектом, который хотя бы теоретически мог быть виновником неприятного ощущения «нехорошего взгляда», была мороженная щука, но её глаза имели положенный мёртвой рыбе вид подёрнутых плёнкой жестяных кружочков, и никаких флюидов не испускали.
— Блин, бред…— раздосадовано пробормотал Сашка и вдруг обозлился на эту щуку, а ещё сильнее на себя самого: совсем уже сдурел, среди своего экологически чистого продукта! И из чувства противоречия он громко крикнул:
