— Жива вот, — неопределенно ответила я, поблагодарив его за угощение, и принялась собирать на стол, чтобы попотчевать его свежей стряпней.
Отказаться от угощения у нас считалось дурной приметой, поэтому Ирах, волей или неволей, отведал свежей наваристой похлебки, которую я приготовила в ожидании Энги.
— Я беспокоился, — продолжал трактирщик, отламывая кусочек ржаного хлеба, который я испекла сама. — Столько времени прошло, а ты и носа в харчевне не кажешь.
Я вздохнула и присела напротив.
— Меня, поди, по сей день проклинают, за Гилля-то. Ирах крякнул и смущенно поскреб в затылке.
— Кто поглупей, тот, может, и проклинает. Но не все люди злы, Илва. Со временем все забудется, и хорошее, и плохое. Ты мне вот что скажи: сама-то ты как? Не обижает тебя Тур?
— Да с чего ему меня обижать? — я пожала плечами. — Мы с ним мирно ладим.
Ирах снова неопределенно закряхтел и отвел глаза.
— Ты, дочка, старика-то послушай… Негоже незамужней девке в одной избе с холостым парнем жить. Не по-людски это.
Я отчего-то покраснела и опустила взгляд, теребя пальцами края расшитого узорами пояса. Другому бы знала, что ответить, но Ирах всегда относился ко мне по-отечески.
— А что же мне делать? Я бы и рада уйти, да некуда.
— А если я скажу, что есть куда? — осторожно спросил Ирах.
Я удивленно взглянула на него. Уж не хочет ли он взять меня к себе в услужение?
— О чем вы?
— Хакон заходил. Так уж вышло, что перебрал он лишку да буянить начал, пришлось оставить его у себя до утра. И вот что, Илва… проговорился он. Жениться на тебе хочет.
— Один раз «женился» — с меня хватит, — я вспыхнула, на сей раз от давней обиды, и поднялась из-за стола, заходила по горнице.
— Знаю я о той истории. Дурак был, теперь жалеет. Чем он не гож тебе, дочка? Глядишь, у правильной жены и сам разума наберется. И тебя больше никто клевать не посмеет — мужнюю жену всякому уважать положено. Да и у кузнеца ремесло почетное, будешь за ним как за каменной стеной!
— Это он вас прислал меня сватать? — сердито молвила я, покосившись на Ираха. — Так и передайте ему: ничего у него не выйдет. Пусть другую ищет.
Ирах нахмурил седые брови.
— Никак гордыню свою унять не можешь? А если не люб тебе Хакон, может, другой кто люб? Может, Тур тебя сватать собрался?
Я помрачнела — мысли о том, что я перешла Энги дорогу, мешая ему завести семью, до сих пор грызли меня изнутри. Может, и дело Ирах говорит? Может, замужество с Хаконом и есть тот самый выход, которого я так долго искала? Но при мысли о том, что мне придется видеть превосходство в его глазах, терпеть его поцелуи и ложиться с ним в постель, меня передернуло.
