Поселения сменялись одно за другим, больше седмицы мы петляли среди них на единственной лошади. Энги вел себя со мной словно чужой, умудряясь мрачнеть день ото дня все больше. Но я не унывала, продолжая обдумывать свой дерзкий замысел: если все получится, у Энги не останется причин для грусти.
Перед самым подъездом к городским воротам я осмелилась заговорить с Энги снова:
— Не говори королю и королеве, что я жила в Трех Холмах. Не ровен час, приедут в деревню королевские стражи и примутся выпытывать у людей, почему меня не выдали. И тебе может достаться, если прознают, что ты меня в невесты взял. Пусть думают, что ты случайно нашел меня в лесу, в заброшенной сторожке. А я скажу, что жила у отшельницы, которая теперь умерла.
— Как пожелаете, ваше высочество, — сквозь зубы процедил Энги.
— Глупый ты, — вздохнула я.
— Глупым был, глупым и помру, — проворчал он сердито, оборвав разговор.
За ворота нас впустили после уплаты въездной пошлины. Я подивилась чудным порядкам: где это видано, чтобы за проезд в город с людей деньги брали? А вот перед самим королевским замком, обнесенным толстой внутренней стеной с отдельным подъемным мостом, нам пришлось потоптаться подольше. Энги спрыгнул с коня и подвел меня к стражам. Отрешенным голосом доложил им, что привез королевскую дочь. Разумеется, ему не поверили.
Я решила не вмешиваться, с мстительным злорадством надеясь, что все путешествие Энги проделал зря, и ему придется вернуться восвояси вместе со мной. Однако чем больше он убеждал стражей, чем чаще они поглядывали на меня, тем больше вытягивались их лица. В конце концов, один из них послал за дворцовым лакеем.
Нас впустили. Стражей во дворце было так много, словно за каждой колонной пряталось по злодею. Нас провожали настороженными взглядами, придворные девицы с любопытством поглядывали из-за раскрытых вееров. Весьма неловко быть объектом чужого внимания в огромном незнакомом дворце.
А вот, наконец, и тронный зал. Лакеи, разодетые в пышные камзолы, услужливо открыли дверь. С колотящимся от волнения сердцем я прошла по простеленной к престолу ковровой дорожке и остановилась перед королем и королевой. Что может быть удивительней, чем оказаться дочерью людей, которых видишь впервые в жизни? Спохватившись, я встала на колени и низко поклонилась. То же самое чуть позади сделал Энги.
— Ваше величество, — приветствовала я, не смея поднять голову.
— Встань, дитя, — раздался властный голос, — и дай нам посмотреть на тебя.
