— Ирах будет обо мне спрашивать, — снова завела я свое. — Что ты ему скажешь, когда вернешься?
На этот раз Энги ответил, угрюмо глядя в огонь:
— Скажу, что ты решила уехать. Из-за того… случая.
— Он не поверит, — я с сомнением качнула головой.
— Мне-то что? — раздраженно повел плечом Энги. — Я ему не сказочник, про принцесс байки рассказывать.
Я прикусила губу.
— Ты… и правда думаешь, что я — это Ингрид?
— Я думаю о том, как я мог быть таким слепым ослом, что не понял этого сразу. Там, во дворце, я видел тебя только на портрете. Но ты там на себя не слишком похожа. Волосы только… если сделать их… ну… волнами, что ли.
Я задумалась. Никогда не видела настоящего дворца, только на картинках в книжке старьевщика. А оказалось, я и сама жила в таком… Каково мне там будет?
Поев, Энги загасил костер снегом, укрыл попону своим плащом и хмуро велел:
— Ложись, отдыхать надо. Завтра на рассвете выдвигаться будем.
Я послушно улеглась на попону, он лег рядом, положив неподалеку меч. Весь напряженный, как тетива лука. Подумав, я отстегнула плащ у ворота и накрыла им нас обоих. Энги не шелохнулся, глядя прямо в звездное небо над головой. Выждав еще немного, я пододвинулась ближе, тесно прильнула к теплому боку и уложила голову ему на грудь. Как тогда, когда проснулась в поту и бреду в его постели.
Энги, кажется, на мгновение перестал дышать. А затем шевельнул рукой, обнял меня крепче и прижал к своей груди. Несколько одиноких слезинок скатились из моих глаз ему на подлатник, но он едва ли мог это заметить.
Мы могли бы лежать в обнимку много ночей после нашей свадьбы.
Но теперь свадьбы не будет. И эта ночь была одной из последних, когда мы еще могли спать вместе.
***
Весь следующий день мы ехали через лес. Столь ранней весной на приграничном отрезке тракта мы не встретили ни единого встречного путника, следы наших лошадей были первыми в неглубоком, пропитанном влагой снегу.
Чем дальше мы отъезжали от дома и Трех Холмов, тем больше крутилось в моей голове мыслей. Чтобы не горевать о том, что я оставляю позади, я задумалась над тем, что ждет меня впереди. Что будет, если король с королевой не узнают во мне дочь? Накажут ли Энги, если решат, что он предъявил им подложную принцессу?
А если все-таки узнают, как примут меня после стольких лет?
Что будет, если я так и не вспомню их? Как я буду жить во дворце, если никого там не знаю, и вообще ничего не знаю из жизни благородных людей?
И что будет с Энги, если он признается, что жил со мною в одной избе как с невестой? Не велит ли злой король его казнить?
