Потрясенная, я присела рядом с ним и уставилась на свою куколку. И правда… откуда у простой девушки в лесу могла появиться такая кукла? В парчовом платье, с короной на голове…
— Святые духи… Принцессу Ингрид должны были выдать замуж за Милдреда… Она ехала к нему по тракту через лес…
— Да, все слышали эту историю о разбойниках, о растерзанной волками страже и исчезнувшей невесте… платье принцессы нашли разорванным среди кустов, а туфли… Илва! Это ты и есть. Только волки не разорвали тебя, как считалось, а спасли!
— Я не помню, — шептала я, мотая головой из стороны в сторону, и распущенные волосы рассыпались по плечам, — ничего не помню! Я вообще смутно помню, что было тогда… просто была в лесу, и волки… а потом Ульва… Что же теперь будет?
Я с ужасом посмотрела на Энги, но увидела все то же страдание на его лице.
— Ничего, — помертвевшим голосом сказал он, — ничего не будет. Тебя надо вернуть во дворец.
— Нет, — я замотала головой еще отчаянней, — нет, я не хочу!
— Хочешь или нет — теперь ты над собой не властна. Ты принцесса, и король с королевой оплакивают тебя. Ты должна вернуться домой.
— Мой дом здесь! — выкрикнула я, изо всей силы цепляясь за привычную мне жизнь, за эту ставшую родной избу, за лес, за тех людей, которые прокляли меня, за моего Энги…
— Нет, Илва… То есть принцесса Ингрид, — он отвернулся и снова скрежетнул зубами. — Ваше высочество.
— Прекрати! — взвизгнула я, едва не плача.
— Считай, что тебе повезло… Что я понял это вовремя и не успел совершить непоправимое.
— Ты о свадьбе?! — теперь я почти кричала. — Теперь ты отказываешься от меня?!
— Илва, побойся Создателя! — Энги снова смотрел на меня, встряхнул меня за плечи. — Как я могу жениться на тебе, если ты принцесса? Предлагаешь спрятать тебя здесь навечно и надеяться, что никто больше не догадается?! А потом ждать, пока королевские гвардейцы приедут и снесут мне голову за подобную дерзость?!
— Ты просто трус и предатель! — в сердцах выкрикнула я, подскочила с лежанки и топнула ногой. По щекам уже текли слезы, но мне было не до того, чтобы их утирать. — Тебе проще избавиться от меня, чем… чем… Ты вообще никогда меня не любил, раз теперь так легко отказываешься от меня!
— Я люблю тебя, Илва, — тихо сказал Энги, сцепив на коленях руки, — только ты не Илва, и я не могу этого изменить. Ты должна вернуться во дворец.
Со мной случилась настоящая истерика. Я уже сама не понимала, что кричала ему в ответ: во мне кричала боль — из-за разрушенной жизни, из-за внезапного откровения, из-за ужаса перед неизвестным. Я трясла его за ворот рубашки, вцеплялась ему в волосы, проклинала его на чем свет стоит, падала на колени и просила забыть все, о чем он только что догадался, но тщетно. Не говоря больше ни слова, Энги надел истертый подлатник и вышел вон.
