- К этому старому филину, пропитому и чопорному? - губы Кармен образуют жесткую линию.
- Ну что ты? Дед - потрясающий мужик! - восторженно говорю я. - Ходячий осколок империи. Настоящий, а не липовый дворянин. Действующий генераллейтенант. Хотя ему уже скоро семьдесят. Был военным цензором, а потом перешел в Главлит и стал там чуть ли не главным, курировал литературно-художественные журналы. Все писатели перед ним на полусогнутых ходили. Константин Симонов, например, тихонько постучав в дверь, просовывал в его кабинет седую голову и говорил: "Можно ма-а-аленькому советскому писателю пригласить большо-о-ого советского цензора на обед?"
- Фу, гадость какая! - Кармен скрещивает руки на груди и начинает ходить взадвперед по комнате.
- Ты неправильно поняла, - пугаюсь неожиданной ее реакции. - Симонов не заискивал. Он говорил это с искренним уважением и иронией. Они все его любили и уважали. Александр Твардовский - колосс, в то время редактор "Нового мира", - увидев на пороге своего кабинета Соломина, говорил: "А, Бенкендорф! Заходи!"
- Почему Бенкендорф? - приостанавливается Анна.
- Ну, знаменитый граф Бенкендорф - начальник Третьего жандармского отделения при Николае Первом. Душитель свободы слова, вы разве в школе не проходили?
- Ясно. Короче говоря, - на ходу бросает Анна, - со вселенской любовью и уважением тень графа Бенкендорфа, то бишь Виктор Соломин, взял и придушил Твардовского вместе с его "Новым миром"...
- Ты заблуждаешься, - я начинаю подметать осколки стекла и рассыпавшиеся окурки. - По долгу службы, как цензор, Соломин должен был "держать и не пущать".
И кое-кто, наверное, из-за него пострадал...
- Кое-кто!.. - хмыкает Кармен, и каблуки ее цокают по полу, мешая моему венику.
- Парадокс в том, - поднимаю взгляд от пола, - что те, кого он якобы гнобил при коммунизме, после крушения Советского Союза сначала выгнали деда на пенсию, а буквально через несколько месяцев призвали на работу снова. Выдворенные в свое время из СССР диссиденты потащили Соломина с собой гасить резню на Северном Кавказе. Он почти год командовал управлением информации. Был в Карабахе, Баку, в Абхазии... Знаком со всей политической, журналистской и литературной элитой страны и даже зарубежья. Никто лучше деда не умеет общаться с пишущей братией.
Я сам уже в этом убедился здесь.
- Я тоже кое в чем убедилась, - резко останавливается Анна. - Так что не надо тут агитировать за советскую власть!
