Раввин был в ужасе, но не потому, что потерял деньги, -он сразу же решил про себя возместить их из своего кармана, - а потому, что вор совершил такой тяжкий грех, украв деньги, предназначенные для бедных. Он побежал вслед вору и что было сил закричал: «Вы эти деньги не украли, они ваши. Я дарю их вам. Деньги для бедняков остались у меня дома».
Судья в изумлении прервал адвоката и спросил его: «И вы верите всему этому?».
Адвокат ответил: «Нет».
Судья возмутился: «Зачем же вы рассказываете нам то, чему сами не верите? Вы переходите всякие границы!».
Адвокат возразил: «Ваша честь, прошу вас, не сердитесь! Но - разве такую историю можно рассказать про вас или про прокурора, или про меня? Про нас тоже рассказывают истории, но такие, которые соответствуют нашему характеру и поступкам. Обо мне могут ходить слухи, что я увлекаюсь женщинами, люблю выпить и даже могу сжульничать, играя в карты, - и при этом мне припишут гораздо более того, что бывает на самом деле. Так каким же святым и справедливым человеком должен быть этот раввин, чтобы о нём ходили легенды, подобные той, которую я рассказал?»
Смысл этой притчи ясен: никакая медицинская комиссия не устанавливала девственность Марии; не существует письменных свидетельств, заверенных учёными, которые подтверждали бы чудеса, совершенные Иисусом. Но это не означает, что мы можем отрицать подлинность написанного в Евангелиях. Однажды, когда мой сын был ещё так мал, что просто не мог ничего знать о сексе и о том, что означает слово «девственница», он вдруг спросил меня: «Папа, как родился Иисус?» Я ответил ему: «Я же не раз говорил тебе: Он родился в хлеву, в яслях». «Я не об этом спрашиваю, - сказал мальчик. - Ты всегда говоришь: яблоко от яблони недалеко падает. Если бы Иисус родился, как мы все, Он был бы такой же плохой, как мы. Значит, Он должен был родиться совсем по-другому».
Люди, знавшие Христа, думали так же, как мой сын. Веровавшие в Него были убеждены, что Он был рождён непорочной девой.
Если Он был так добр, так невинен, так чист, почему же и рождение Его не должно было быть исключительным? И почему Он не мог восстать из мёртвых?
Однажды человек, занимавший высокий пост в администрации Лютеранской церкви, пришёл ко мне с деловым визитом. После того, как мы уладили финансовые вопросы, я спросил его, верит ли он в Иисуса.
Он был возмущён тем, что я обратился с таким вопросом,к нему, мирянину, занимавшему один из самых высоких постов в Церкви. Но я попросил его не раздражаться и ответить на мой вопрос.