— Конечно, нет. Я думал про «Бомонд».
«Бомонд» был маленьким кафе на углу Шестьдесят шестой улицы, где подавали блюда карибской кухни. Его небольшая площадь — всего восемь столиков — означал, что здесь будет относительно немноголюдно, а живая музыка предоставит нам необходимую приватность.
Хотя на самом деле меня больше беспокоило иное. В Сан-Хуан-Хилл, где африканские и ирландские жители с трудом уживались вместе, а простые рабочие часто устраивали драки с членами банд и наркоторговцами, мне нужен был ресторан без напряжённых столкновений, обычно встречающихся в более шумных заведениях.
Изабелла с улыбкой согласилась, и мы прошли несколько коротких кварталов, болтая о пустяках, пока, в конце концов, не устроились за столиком у окна.
Мы заказали треску с запечёнными овощами и бобами, слушая, как пианист наигрывает ритм «The Black Cat Rag».
— Ты хотел поговорить, — произнесла Изабелла, когда мы, наконец, устроились.
— Я не знаю, что делать с Алистером, — прямо признался я.
Затем я начал рассказывать ей о событиях этого дня. С каждым новым фактом глаза Изабеллы раскрывались все шире и шире, пока она пыталась переварить шокирующую новость об убийстве судьи Портера и моем последующем разговоре с Алистером. В завершение я сказал:
— Я убежден, что он чего-то недоговаривает: то ли потому, что не понимает всей сути происходящего, то ли просто потому, что не видит в этом никакого отношения к расследованию. Если бы он только заговорил…
— Знаешь, — мягко произнесла Изабелла, — обычно он, когда анализирует преступление, напоминает тебя: смотрит на происходящее издалека с научной объективностью. Но на этот раз жертвами стали не чужие люди, а его друзья, и смерть судьи Джексона глубоко его потрясла.
— Хотя он утверждал, что больше не имеет тесных связей ни с тем, ни с другим, — сказал я, размышляя вслух.
Нам принесли заказ, и я нехотя поковырял вилкой. Сегодня у меня не было аппетита, хотя горячий ямайский кофе был очень даже неплох. Всего одна чашка улучшила настроение и облегчила головную боль, с которой я боролся весь день.
— Тут скрывается нечто большее, чем личное горе, — убеждённо ответил я. — Он что-то скрывает; я просто точно не знаю, что именно.
Она на мгновение задумалась.
— Тогда у тебя нет другого выбора, кроме как действовать без него. Ради самого Алистера и ради успеха твоего собственного расследования. Что подсказывает тебе интуиция?
— Вполне возможно, что мы имеем дело не с одним преступником, — сказал я, имея в виду, что различные орудия убийства, вероятно, указывают на нескольких убийц. — Но присутствие Библии и белой розы говорит мне, что существует некая связь — сходство в послании и мотиве, — которая нивелирует эти различия.
