странами при помощи класса профессиональ-
ных политиков. Немецкий же либерализм
в своем нравственном ничтожестве только отри-
цает государство, не имея способности оправ-
дать свое отрицание столь же энергичным ут-
верждением противного.
Глубокое значение может иметь в Германии
только социализм в том или ином понимании.
Либерализм - удел простаков. Он болтает
о том, чего не может дать. Мы так созданы, мы
не можем быть англичанами, а лишь карикату-
рами на англичан, и мы достаточно часто были
ими. Каждый за себя - это по-английски; все
за всех - это по-прусски. Либерализм же озна-
чает: государство само по себе и каждый сам по
себе. Это формула, по которой жить невозмож-
но. Разве только, отступая от нее, одно гово-
рить, а другое, хотя не желать и не делать,
но допускать.
В Германии есть ненавистные и обесславлен-
ные принципы, но презрение в Германии вызы-
вает только либерализм. На немецкой почве он
всегда представлял собой бесплодие, непонима-
56
ние того, что было своевременно и необходимо
и что через двадцать лет он превозносил до не-
бес, если не успевал уничтожить, неспособность
принимать участие в работе или отказаться от
нее, огульная и исключительно отрицательная
критика, не как выражение личной воли к ино-
му - как это было у социалистов времен Бебе-
ля - а просто как следствие немощи. Нежизне-
деятельный, деятельный лишь в области мыш-
ления, без внутреннего воспитания, без глубины
живого бытия, без малейшего понятия о напря-
женной активности и уверенности в своих целях
английского либерализма - этот либерализм
всегда лежал лишь камнем на нашем пути.
Со времени Наполеона он завоевал умы обра-
зованных людей Германии. Образованный ме-
щанин, филистер образования, непрактичный
ученый, абстрактное знание которого заслонило
собой для него мир, были всегда его самыми бла-
годарными защитниками. Моммзен^, который
в своей необъятной области проявлял чисто
прусскую энергию, который видел прусские
черты в Риме и восхищался ими, в парламенте
не пошел дальше бессмысленной оппозиции Би-
смарку. Пусть сравнят с ним английского иссле-
дователя истории Греции Грота, купца и либе-
рала. Наши писатели и профессора с плодовито-
стью полевых мышей наводнили Германию кни-
гами и системами, в которых английские ходя-
чие лозунги свободного государства, свободного
гражданина, свободной личности, суверенного
народа, всеобщей, свободной и постоянно про-
грессирующей человечности из английских
контор поднялись на немецкие высоты. Нужно
