роны той путаницы отмирающих, ничтожных
с точки зрения западной цивилизации и опас-
ных, хотя часто и симпатичных, черт, для кото-
рых издавна стало нарицательным именем вы-
ражение <немецкий Михель>. Ибо <немец>
в представлении профессионалов и мечтателей
есть нечто бесформенное, с трудом лишь при-
знаваемое, благодаря общему языку, как наци-
ональное единство. Немец в таком понимании
аполитичен и непрактичен; это не раса в смыс-
ле совокупности инстинктов, направленных на
реальный мир; в нем есть остаток застывшей
душевной готики, в полной причуд и неясных
стремлений вечно детской душе. Немецкая ро-
мантика и мечтательная политика 1848 года
49
возродила ее. Тот же остаток готики, приправ-
ленный ветошью английских понятий - это
тривиальный космополитизм, мечта о дружбе
народов в общечеловеческих целях, доходящих
в серьезных случаях до измены. Сторонники
этих идей лишь поют, пишут и говорят о том,
что испанский меч и английские деньги вер-
шат. Это вечные провинциалы, простодушные
герои немецких романов, трактующих о внут-
реннем <Я>, которые отличаются полным от-
сутствием каких бы то ни было реальных спо-
собностей, это <порядочные> люди, члены вся-
ких союзов, любящие выпить в компании, чле-
ны парламентов, недостаток собственных спо-
собностей они принимают за изъян в государст-
венных учреждениях, с которым они не в состо-
янии совладать. Пассивная склонность к анг-
лийскому либерализму с его враждебным отно-
шением к государству, которому они охотно
подражают, игнорируя напряженную инициа-
тиву англичанина, проявляемую им также
и в политической области; мещанское стремле-
ние к итальянско-французской системе мелких
государств, благодаря которой вокруг приче-
санных по-французски дворов вырос класс пар-
тикуляристски настроенного бюргерства,
не мыслящего дальше ближайшего соседа
и принимающего порядок как нечто враждебное
культуре, не обладая в то же время способнос-
тью привить себе дух этой культуры; стремле-
ние к испанско-церковному авторитету, превра-
тившееся в исповедные дрязги. Все эти черты
чего-то непрактичного, провинциального, глу-
пого, но честного, бесформенного без надежды
50
когда-либо быть оформленным, устарелого
и душевно неплодотворного, убийственного,
приводящего к измельчанию и тянущего вниз
являются внутренним врагом каждого немца
в отдельности и всех немцев вместе как нации,
словом таков образ Михеля, который рядом
с пятью типами творческих народов является
единственным типом, способным лишь на отри-
