французских королей, революции, Наполеон,
антиклерикальная позиция Королевской Ита-
лии объясняются именно этим. Церковь же на-
шла опору в Мадриде и в Вене.
Ибо и Вена тоже создание испанского духа.
Не только язык созидает народ. Здесь народ,
именно австрийский народ, был сотворен духом
двора, затем духовенства и, наконец, дворянст-
ва. Он стал бесповоротно внутренне чужд ос-
тальным немцам, так как народ, исстари воспи-
танный в определенном духе, не может изме-
ниться, даже если он на время сам поддается
этому самообману. Этот народ в самой сущности
своей проникнут духом Габсбургов и Испании,
хотя бы в живых не оставалось более ни одного
представителя дома Габсбургов; пусть его рассу-
док отрицает это, его инстинкт это подтвержда-
ет. Испанская Германия в лице императорского
дома в 1648 была побеждена французской^ -
в лице отдельных князей, дворы которых с это-
го времени жили, действовали, мыслили в духе
Версаля, т. е. узкотерриториально и партикуля-
ристически; погруженные в планы расширения
границ, они были чужды каким-либо универ-
сальным планам. Смелые проекты Валленштей-
на^ о наступлении на Константинополь и пре-
вращении Немецкого моря в базу для испанско-
го флота отмечают наивысший подъем испан-
ского духа в Германии, а его падение и смерть -
46
великий поворот. Испанско-французская Гер-
мания была побеждена при Кениггреце^.
Но еще в 1914 году объявление войны Австрией
Сербии было дипломатическим актом в духе ис-
панских кабинетов XVI века. Англия же такти-
чески превосходными дипломатическими при-
емами XIX века, не объявляя формально миро-
вой войны, организовала ее возникновение.
Английский мир в Фонтенбло^ и прусский
в Губертсбурге^ - оба заключенные в 1763 го-
ду - являются заключительным актом фран-
цузского столетия. Романские народы отступа-
ют на второй план, и руководить судьбами За-
падной Европы начинают германские народы.
Время рождения современного английского на-
рода - это XVII век, прусского же - XVIII век.
Он самый молодой и последний. То, что здесь
у берегов Темзы и Шпрее было создано из свеже-
го элемента, еще сохранявшегося в человечест-
ве, воплощает в самой чистой и напряженной
форме черты фаустовской воли к власти и уст-
ремления в бесконечность. Итальянское и фран-
цузское бытие по сравнению с ними производит
впечатление чего-то мелкого, периоды их поли-
тического преобладания подобны интермедии
большой драмы. Только испанский, англий-
ский и прусский дух дали европейской цивили-
