Террористка стояла и вопросительно смотрела, словно это вовсе не она только что устроила катастрофу эпических масштабов на одной отдельно взятой кухне…
— Мася, как это у тебя получилось?
Могу поклясться, что кошатина дернула башкой в небрежном жесте, мол, «легко». Потом повернула морду в сторону кухни, уперлась взглядом в какую-то только ей видимую точку, издала еще один «мяв», на этот раз веский, строгий, а потом дернула хвостом и в два прыжка оказалась на кухонном диване, где свернулась обычным себе таким калачиком.
Крыльев больше не было, зато было дико грязно и одуряюще пахло кофе. Все вновь стало понятным, обыденным и простым. Значит нужно забыть случившееся, как страшный сон. Как обычно. Как всегда.
Сев рядом с Масянычем, я осторожно прикоснулась к мягкому меху, проверяя ее текущую степень злобности. Кошатина дернула ухом, приоткрыла один глаз, потом второй, приподняла голову и очень осмысленно посмотрела поверх моего плеча. Нет, больше не поддамся на провокации, не обернусь, не позволю сердцу вновь сбиться с ритма. Я спокойна и тиха, как пустыня ночью. Маська издала низкое урчание и едва слышно зашипела. Все еще злится? Хотела было одернуть руку, но кошатина вдруг глянула прямо в глаза, словно предупреждая и рука осталась на месте. Еще, спустя пару минут, я даже осмелилась ее погладить, думая о том, какие же странные существа, кошки. Говорят, что они живут сразу в двух мирах — в нашем, и там, где обитают души умерших. Отсюда и все их причуды. Вы думаете, что они смотрят на пустую стену, а на самом деле, перед их взором, разворачиваются мрачные, а может быть и весёленькие пейзажи Чистилища. Или Ада.
Забыть, все забыть. Убрать на кухне, честно поработать, поесть, лечь спать. И не вспоминать, не думать, иначе можно сойти с ума. Хотя, кажется, уже поздно. Что у нас там, в мозгу отвечает за сон и сновидения? Гугл молвит, что «ряд подкорковых образований», так вот, похоже, этот самый ряд офигительно съехал с катушек раз следующей ночью мне приснилась очередная муть…
…Серебро луны в платине сна,
Во Вселенной я, только я одна,
Знаю тайну жизни, управляю миром,
Строю толпы в ряд, мажу чело мирром…
Самым реальным из всего был запах, навязчивый запах гнили и плесени. Нас четверо шло по сумеречной равнине — я, двое сопровождающих и запах. Этот спутник и привел нас к Лабиринту. Хотя может это был и не лабиринт вовсе, а просто руины старого замка, или быть может церкви. Трудно было разобрать, глядя на серые, грязные кучи камня, покрытые мхом и лишайником. По мне, так это больше всего походило на окаменевший скелет чудовищного Зверя. Скелет спящего, а не мертвого зверя. Вернее, немертвого…
