Безнадежно. Совершенно безнадежно. Мало мне ночных кошмаров, так еще и дневные ужасы начались?
Пока я доставала совок и веник из кладовки, на кухню нагрянула Маська. То ли в поисках еды, то ли интересуясь какой очередной трэш учинила хозяйка. Любопытная зараза прошлась точно посредине коричневой кучки, понюхала, чихнула, подпрыгнула вверх от собственного чиха, разнесла звездец мелкого помола по всей поверхности пола, и недоуменно уставилась на дело лап своих.
— Мася! Твою мать!
Масяныч учуяв пушистой задницей, что ждет ее разнос, а вовсе не ласка и вкусняшки, подорвалась с низкого старта и попыталась исчезнуть с кухни, но так как в дверях стояла я, загораживая единственный отходной путь, то дурная сиамка заметалась по небольшому пространству, переворачивая все с ног на голову, оставляя следы на столе, занавесках, бежевых диванных подушках…
— Мася!!!
Кошатина замерла, припала к полу, аккурат возле пачки, прижала уши и уставилась на меня своими дикими, немного косящими глазами.
— Мася, е*твою мать!
Сиамка дернулась, узнавая тон, и с конкретными пробуксовками рванула с места, на этот раз идя на таран, ясно обозначив свою цель — сдохнуть, но не попасться. Пришлось быстро свалить с траектории движения укушенного в голову животного, ибо спорить с Маськой, у которой что-то переклинило, чревато боевыми шрамами, рванными вещами и убийственным шипением. Сдавленный мявк, недолгое шуршание и мертвая тишина. Все, кошатина заныкалась под плед, так что к дивану в гостиной лучше не подходить. Убедившись, что нарушительница общественного порядка самоустранилась, я смело вернулась на кухню с твердым намереньем убрать весь кошмар.
Твою… Что-то очень холодное заскреблось с той стороны грудной клетки, оплетая сердце ледяными нитями, пережимая горло, выплескивая горечь полыни на язык. Какого…? Отсюда, из коридора, следы кофе больше не казались беспорядочными пятнами и кляксами, они складывались в очень и очень четкую картину. Наверное, именно так бы выглядело место падения ангела — словно обожжённые отметины от огромных крыльев, словно разбросанные в беспорядке перья… Как? Да в той пачке кофе было меньше, намного меньше, чем нужно для такого масштабного рисунка!
Я попятилась, едва не споткнувшись о маленький порожек, одновременно страшась и желая отвести взгляд от невозможной картины, когда рядом раздалось…
— Мяу.
Такое, мать его, спокойное, гребанное «мяу», заставившее подскочить на месте и споро обернуться к этой пушистой террористке.
