Потом, наверное, мы ехали в экипаже, потому что я чувствовала мерное покачивание. Рубашка Ройнала, в которую я уткнулась лицом, тоже была мокрой и мне это жутко не нравилось. Больше всего на свете я хотела сейчас снять с себя мокрую одежду. Сквозь ткань платья я чувствовала горячие руки супруга, и это было единственное приятное ощущение в сплошном кошмаре окружившим меня. Виска коснулось теплое дыхание и все тот же голос что-то успокаивающе зашептал.
В очередной раз я вынырнула из полуобморочного состояния, когда почувствовала как с меня срывают мокрую ткань. Платье просто разорвали на куски, чтобы скорее снять. Кажется я видела Ядвигу, которая одевала на меня сорочку, охая и вздыхая при этом. Лишь коснувшись головой подушки я вдруг вспомнила кое-что важное. Позвала сиплым шепотом:
— Ройнал…
Лицо супруга тут же склонилось над моим:
— Тебе плохо? Что-то нужно? За доктором уже послали…
Я мотнула головой и тут же скривилась от подступившей дурноты.
— Тише, тише, — его пальцы коснулась моей щеки.
— В руке…
Я разжала ладонь в которой все это время сжимала злосчастный пузырек. Ройнал забрал его и отложил куда-то в сторону, даже не взглянув. Мне стало так обидно… я чуть не утонула, а он даже не взглянул на него… Из глаз сами собой полились слезы.
— Ну что ты, девочка моя. Все уже позади. Теперь все будет хорошо.
Ройнал ладонью вытирал мои слезы, целовал в висок, а мне становилось только хуже от этой ласки.
Несколько последующих дней меня периодически мучила головная боль, которая пропадала после принятия порошков, выписанных доктором. Доктор Матьюз осмотрев меня, долго качал головой и, наконец, вынес свой вердикт:
— Лойдесса Аделина, пора уже оставить ребячество. В прошлый раз вы поранили ногу, теперь чуть не утонули, а что будет после? Мне даже страшно представить! Я понимаю, вы молоды и резвы, но нужно быть осмотрительнее.
Не знаю, что ему сказал Ройнал, вряд ли то, что случилось на самом деле. Но какая теперь разница.
Но я сильно заблуждалась, полагая, что самое страшное позади. Головные боли, минутные приступы тошноты — это все оказалось ерундой по сравнению с ночными кошмарами, которые стали меня преследовать каждую ночь.
Я снова оказывалась в абсолютной темноте. Глухой, вязкой, душной. Она подступала ко мне со всех сторон, оставляя лишь где-то над моей головой небольшой просвет, который медленно затягивался. Я кричала, звала на помощь и просыпалась от собственного крика, в объятиях Ройнала. Он укачивал меня словно ребенка, что-то шепча на ухо, и я, вслушиваясь в этот шепот, снова засыпала.
