Воевода смачно и непереводимо выругался. Его реакция, видимо, бога удовлетворила, раз он расщедрился ещё больше.
— Вашему народу нужна моя протекция, почтенный Далсинор? Или геройски сгинете?
— Я мало чего понимаю, — сознался глава войск. — Когда он умрёт, то Ужас Глубин исчезнет, но Ночь Бездны поглотит Амонранд?
— Да. Если, конечно, Амонранд не желает власти никчёмного бога Артондола над ним.
— Тогда делай так, чтобы всё как раньше было. Хотя бы скрижали истории жрецам перебивать не придётся!
— Хотя бы! Вы бы хоть одну самую малюсенькую, но приличную чеканку с моим ликом на стенах разместили, неблагодарные! — с обидой произнёс Арнео, прежде чем, приложил ладонь к груди и почти что пропел голему. Не иначе как какую балладу репетировал: — Жители твоего мира слёзно взывают ко мне. И раз уж у нас столь смежные миры, то дашь ли ты мне право сохранить за собой твои земли после своей… Эмм, безвременной кончины?
— У меня нет запрета на это, — начиная зло подергивать кончиком хвоста, ответил Ужас Глубин.
— Замечательно. Один серьёзный вопрос решён, другой улажен… Мне вот ещё что интересно. Как это хранилище здесь возникло?
— Этот вопрос не имеет значения для взятого тобой обязательства, — прошипел ящер. — Мне надоело отвечать тебе!
Ну, а мне уже хватило услышанного, чтобы сделать свои выводы.
— Держи, — решительно протянул я Коготь.
Арнео едва не захлебнулся воздухом, увидев, как лапа ящера взяла алмаз.
— Странник, мальчик мой! Мы же ещё не выяснили всё, что нужно!
— Постарайся заметить разницу. Это ты ещё не выяснил всё, что тебе нужно. А мне достаточно.
— Сволочь!
— Такая же, как и ты. Я всего лишь использовал ход твоей же логики.
Мои слова заставили хранителя мира замереть. Его глаза зло сощурились, ладони сжались в кулаки. В его взгляде горела ненависть, но ответить ему было нечего. А потому ящер перестал обращать на него внимание и спокойно вопросил меня:
— Что ты хочешь взамен, тонкокожий?
О! Хотел я много чего. И кому как не Арнео было представлять размах моих желаний! Его лицо выразило крайнюю тревогу, а затем он, умоляюще глядя на меня, отрывисто произнёс:
— Странник! Морьяр!
— Да? — снизошёл до разговора с ним я. И это короткое слово едва не довело бога до ярости. Вместо того, чтобы сказать то, что ему думалось, он вдруг грозно потребовал. — Только попробуй что недоброе для моего мира пожелать! Я тебя с того света достану!
— За это не переживай… Не сможешь.
Я улыбнулся ему на прощание и обратился к ящеру:
