Блин, а у меня-то чем ситуация лучше? Муж пьет, не работает, кулак всегда наготове. Будь у нас деньги, еще бы и из-за них собачились.
Я прохожу мимо остановки и понимаю это, когда мимо проезжает мой автобус. Шлепнув себя руками по бедрам, тяжело вздыхаю и поднимаю лицо к небу.
День прекрасный: теплый, солнечный. Мое тело все еще приятно подрагивает от воспоминаний потрясающего секса, и я тупо улыбаюсь, пока какой-то парень не обращается ко мне:
— Девушка, с вами все хорошо?
Все просто восхитительно! Я переспала с условно сводным братом, изменила мужу, не выполнила просьбу мамы, впустила в свою квартиру вчерашнего сидельца, и абсолютно блаженно счастливая стою посреди улицы. Лохматая, разморенная, в футболке на левой стороне и… без белья…
Стыд-то какой! Впопыхах ни лифчик, ни трусики не надела. Сбегала от любовника так, словно нас его жена застукала. Впрочем, почти так все и было…
Кажется, догадавшись, что со мной случилось, парень улыбается и идет дальше.
Пожалуй, мне не помешает прогуляться и провериться, поэтому домой я отправляюсь пешком. Телефонный звонок отвлекает меня, но ненадолго. На экране высвечивается номер участкового, и я снова приземляюсь. У меня же Васька в участке! Наверняка как обычно просит принести ему что-нибудь вкусненькое и сканворды. Заодно на «свиданке» попросит прощения и будет клясться, что это был последний раз.
Сбрасываю звонок. Впервые за пять лет! Это осознание жаром бьет меня в лицо. Жду повторного звонка, а он не поступает, и я всю дорогу иду, думая, зачем же Сергей звонил? Начинаю жалеть Ваську. Может, навестить его? Вдруг его поколотили? От этой мысли горько усмехаюсь и утираю выступившие слезы.
Наконец подхожу к дому и вижу, что окно на кухне нараспашку. Я открывала только форточку. Значит, Виталька похозяйничал. Надеясь, что он не будет меня доставать, я поднимаюсь на лифте, мечтая поесть, а то от бессилия ноги дрожат, и вижу приоткрытую дверь квартиры. Тимошка, съежившись, сидит у порога и жалобно мяукает. Из глубины квартиры доносится шансон.
Злясь, поднимаю котенка, прижимаю к груди и вхожу в прихожую. Накурено, натоптано. Слышу посторонние голоса на кухне. Прохожу мимо туалета, замечаю обоссанный унитаз и, морщась, влетаю в кухню.
Виталька сидит за столом, рядом с ним еще трое бритоголовых дружков (тоже явно с куполами). На столе — водка, сало, огурцы, под столом голова селедки, а вся раковина в рыбьих потрохах. Кошачья миска перевернута в луже молока.
