— Как это — не хотят?
— Не пускают. Сидят вокруг поселка. Прячутся и ждут. Там, ближе к краю, тьма такая, что хоть глаз выколи. Вот в ней они и сидят. Ждут нас.
— А ружья? У вас же есть ружья.
— А толку-то от них, когда не видно в кого стрелять. Пара-тройка людей может и пройдет, а остальных они зацапают, те и пикнуть не успеют. Не-е, нет из поселка исходу.
Я замолчал. Вот так неожиданность — мы под колпаком. Я думаю, что нас как-то вырвали из обычной — нашей реальности и поместили куда-то во вне. Прямо-таки по Лавкрафту. Допустим, кто-то из нас прорвется через кольцо на границе поселка, преодолеет тьму, о которой говорит старик, а что дальше? Что там за ней? Пустота? Чужой мир? Там может быть все, что угодно.
— Мы решили ждать, — сказал старик. — В этом деле ждать — самый надежный выбор. Вот и сидим тут — укрепились и сидим. Сюда они не суются пока, вокруг ходят.
— И сколько же нас тут?
— Семнадцать душ. Бабы, ребятишки и недужные сидят наверху, а те, что покрепче — у забора. Вот ты отдышишься и ступай к ним. Поможешь.
— А Игорь?
И как я мог про него забыть!
— Игорь был со мной на острове! Он оставался у входа! Где он?
— Игорь? — переспросил Федор Петрович.
— Ну врач наш!
Старик вопросительно посмотрел на соседей по столу.
— Есть он, — сказал один из них. — Наверху сидит.
— Что с ним?
— Да ничего особенного. Помяли его немного в суматохе и все. Я вот думаю, пора нам его спускать. Хватит уже, поправился. Пусть теперь с остальными у забора постоит.
Старик одобрительно кивнул и посмотрел на меня.
— Вот ты к нему и сходи. Если он в добром здравии — спускайтесь на двор вместе.
Я встал.
— А ты, Лаврентий, Гришку наверх отведи. Пусть там сидит, там безопасно. А потом возвращайся — поговорим. Есть что обмозговать.
Я растерянно остановился. Никак не ожидал, что у старика появились от меня секреты. За время пребывания здесь я привык чувствовать себя главным, привык, что все тут происходит при моем непосредственном участии, а теперь меня разжаловали до рядовых. Ну уж нет, так просто ему от меня не избавиться. Мы эту кашу заварили — нам и расхлебывать. Но сперва нужно поговорить с Игорем.
На втором этаже царила ужасная духота. Множество народу сидело вдоль стен или спало вповалку на полу, распространяя тяжелый запах грязных тел. На меня почти не реагировали. Я осторожно пробирался между людьми, чувствуя себя актером малобюджетного фильма-катастрофы. Игорь сидел возле дальнего окна, подтянув ноги к животу и опустив голову. Я подошел и положил руку ему на плечо.
