— Во всяком случае, не мешает приготовиться и на случай обыска, — заметил Аркадий Иванович и пошел в свою комнату.
Комната тускло освещалась самодельной лампочкой-ночником, для которого приспособлена была какая-то старая бутылка. Ночник давал больше копоти, чем света. Дети уже лежали в постели. Лидия Васильевна штопала чулки.
— Надо будет припрятать наши сокровища, — улыбаясь, заметил Бунин. Жена вынула из комода одну царскую пятисотку и две золотые монеты — все это сокровище сберегалось про черный день. Пятисотку, с принесенными Буниным от Бажанова расписками, спрятали в комнатную метелку. Золото опустили в кофейник. Потом стали пить чай с черным хлебом. Беседа вертелась вокруг слухов о восстании, о невозможности в связи с этим отъезда в Москву, и во всю ширь становился поэтому вопрос о том, что делать дальше.
— Мама принесла сегодня, когда ходила за продуктами, два хлеба с твоих двух служб. Один она "загнала" и получила на базаре девять тысяч. Четверку табаку тоже продала за 2 тысячи. Ты получил от Бажанова 5 тысяч. Это все составит 17 тысяч. Вот на три дня и есть пропитание, а потом придется сесть на крупу, которая у нас немного сохранилась. Кстати, маме сегодня сказали в распределителе, что подсолнечного масла больше давать не будут. Значит, мы окончательно остаемся без жиров. Разве это не трагизм?
— Сколько тебе стоил последний месяц?
— Да уже около 200 тысяч рублей. Кроме того, ты знаешь, что цены непрерывно растут.
Бунин глубоко задумывается. Кажется, он не дурак, работает вовсю, слегка даже спекулирует, и все-таки ничего не выходит. Действительно, остается, как говорит Бажанов, "jе рrеnds mоn biеn, оù jе lе trоuvе"[113] — брать взятки, мошенничать. Но как это сделать? Ведь и для этого нужно умение.
— Ну, старушка, будем еще держаться, — говорит он вслух жене, — придется пустить из последних резервов пятисотку. Другого исхода нет, и при всем том, это еще не покроет всех расходов. Кроме того, я не могу сшить себе сапог, придется, по-видимому, ходить босиком.
Супруги долго беседуют на эту тему, измышляя способы, на чем бы сэкономить, что бы еще продать. В это время неожиданно зажигается электричество.
— Ну вот и сигнал, — говорит Лидия Васильевна. — Предупреждают нас, чтобы мы приготовились. Пора разыгрывать комедию сна.
Полураздевшись, супруги ложатся, ожидая прихода ночных гостей. Те долго заставляют себя ждать. Бьет двенадцать, час, два. Не спится, и тяжелые назойливые мысли о завтрашнем дне, о хлебе насущном, лезут в голову, застилая все другие мысли, переводя в тяжелое и тревожное забытье.
