Аркадий Иванович идет читать лекцию на одни из многочисленных курсов всевозможных знаний, устроенных для рабочего пролетариата. Он гордо проходит по двору, где в это время мужчины роются во льду и грязи.
— Аркадий Иванович, вы не на работе? — кричит ему председатель домкома.
Аркадий Иванович потрясает имеющимся у него удостоверением и передает его домкому. Затем бежит на курсы. По дороге со звоном и грохотом несутся пожарные. "Опять поджог" — машинально произносит он. Хотя час лекции уже наступил, но пока явилась только одна слушательница, с которой Аркадий Иванович от нечего делать начинает беседовать, ходя взад и вперед по коридору. Он отмечает запоздание прибытия на лекции, указывает на это, как на падение дисциплины среди партийных работников и незаметно переводит разговор на тему о разногласиях, царящих в партии.
— Товарищ профессор, — быстро перебивает его собеседница, рослая стриженая девица в кожаной куртке, несмотря на мужской костюм, вовсе не утратившая миловидности, — вы не должны удивляться, вы ведь знаете, как мы завалены работой; всё партийные заседания и заседания.
Бунин не смущен ее обращением, он знает, что в Советской России добрая половина таких же профессоров как и он, и потому он уже привык к такому невольному самозванству.
— Что же касается раздоров, — продолжает, все более и более воодушевляясь, коммунистка, — то ведь вы прекрасно понимаете, что это все выдумки. Трения между отдельными руководителями, разумеется, бывали, но они не мешали партии быть всегда сплоченной, чем мы и держимся. Поверьте, что наше положение бесспорно улучшается. На экономическом фронте мы выйдем такими же победителями, как и на фронте гражданской борьбы.
Все более и более переходя на митинговый путь, слушательница начинает читать Бунину целую лекцию. Тут поминутно сыплются слова, заученные из разных большевистских брошюр; тут и "крах капитализма", и "классовые противоречия", и "империализм", и "мажоритарная система", и пр. "Бедная ты, бедная девочка, — думает Аркадий Иванович, не без сожаления глядя на собеседницу. — Бросить бы тебе всю эту федерацию и социализацию, в которой ты, в конце концов, запутаешься и пропадешь, да заняться тебе таким делом, к которому ты и духом, и телом более приспособлена: подарить своему Тихому Дону пару-другую таких здоровых, кровь с молоком, ребят, как ты сама".
Через некоторое время собирается порядочное количество слушателей, и Бунин, занимая место на кафедре в помещении, не отапливавшемся и не освещавшемся всю зиму, начинает лекцию, подыгрываясь под вкусы слушателей, у которых он на хорошем счету, как "свой".
