Стэлла Циановская, молоденькая сотрудница лаборатории «Редких явлений», спустя несколько месяцев после истории с шарами, зашла как-то в ангар: ей зачем-то понадобилась схема старого аппарата. Девушка включила освещение и вздрогнула. Перед ней лежали четыре шара, но совсем не те. Они были гораздо меньше знаменитых кремовых шаров, и окраска у них была алебастровая. Стэлла забыла о своей схеме, она бежала по лестнице вверх, забыв об эскалаторе, она забыла обо всем, кроме одного — шары!.. Они стали изменяться... Скорее!
...Это была сухая возгонка. Пары состояли из сложнейших кремниевых соединений с мельчайшими вкраплениями биоэлементов. Процесс распада шел вторую неделю. Все снималось на пленку. И с каждым днем тела приобретали все более и более удлиненную форму. Через 8 дней перед сотрудниками лаборатории лежало четыре искуснейших белых скульптуры: три человека и зверь.
Черное безмолвие... Белое безмолвие... Белое, как платья молодых матерей... Тихие волны по белому океану. Запах соленого воздуха... Надо шире открыть глаза! Надо! Вот так! Колыхнулась и ушла вверх пелена... Белое небо... И соленый воздух... А вот еще что-то... Оно заслоняет небо... Это лицо... Глаза... Мягкое сияние волос: это третий цвет за все время. Черное, белое и вот — золотой луч, изломавшись, рассыпался в этих волосах. А вот еще... Какого же они цвета? Синие. Ну да, синие глаза! Нет! Не надо! Не уходи: Я узнал тебя! Это ты! Не надо!
— Стэлла!
...Девушка широко раскрыла глаза. Из груди рванулся крик удивления, страха, восхищения, но она подавила его и только тихо, по-детски ойкнула.
— Сейчас, — шептала девушка.— Сейчас я позову врача... Все будет очень хорошо. Очень...
Но врач пришел сам.
— Василий Петрович! Он знает, как меня зовут!
— Что?
— Он назвал меня по имени...
Врач внимательно посмотрел на девушку.
— Хорошо. Что-о? Вы ночь дежурили? Идите выспитесь. Об этом поговорим потом...
