Возможна и мгновенная смерть в момент капсуляции, если организм не достаточно быстро среагирует на реакцию защиты.
Эсса будет проходить неизвестные области Галактики. Какие там поля, излучения? Выдержит ли «броня»?
Но даже если «пространство» и время преодолены... Эсса может пройти мимо системы Желтой.
Возможно еще и так: Эсса «попадет» в систему, но та ее не захватит, не сделает своим телом.
Или другая крайность: попадание будет настолько точным, что «корректируемая» мощным притяжением Желтого светила, их маленькая планетка упадет на звезду...
Но допустим, что этот, второй этап, пройден. Эсса стала «собственностью» желаемой системы...
Есть ли там жизнь? Высоко ли она развита? Разумна ли?
А если да, то найдут ли их? А если найдут — пригодны ли там условия для их жизни? Ведь в других капсула не «сработает»...
И последнее, останется ли исправен механизм капсулы, чтобы освободить их?..
— Я и не хотел начинать разговор об этом, — Либ очень грустно, словно извиняясь, посмотрел на Раха. — Может, лучшее, что нам остается, — это достойно прожить две недели.
— И вы так думаете, Мэс? — спросил Рах.
— Я не знаю сейчас, что лучше...
— А я знаю! Я знаю! Ведь одна десятимиллиардная возможность — это еще не нулевая! Эх, вы... Готовить капсулы для людей и бояться применить на себе...
— Не бояться... Не бояться, Рах, малыш, а видеть бесполезность этого... Или почти бесполезность, — устало сказал Либ.
— Да... Вообще-то, строго говоря, космос уже побаловал нас исключительно редким зрелищем: встреча двух планет на расстоянии «вытянутой руки» и возмущение орбиты одной из них с последующим вышвыриванием в никуда... Отчего же ему не порадовать нас еще раз, но — в сторону «плюса»? А?
Трое стояли в своих обычных рабочих костюмах под прозрачным колпаком. Рядом с ними в напряженном ожидании застыл ашур.
Автомат разгерметизации отсчитывал последние мгновения... Трое еще услышали громкий хлопок, небо стало чернее, и мир исчез.
...Сутки на Эссе короткие: всего 5 часов. И когда первые лучи Сэтры вновь осветили ровную площадку посреди хаоса скал, от четырех кремовых блестящих шаров пролегли длинные угольночерные тени. Казалось, каждый из них лежит на краю бездонной пропасти...
С ними ничего не могли поделать. С того самого времени, как «Сибирь» доставила их на Землю, ничто земное на них не действовало: ни кислоты, ни температура, ни резаки. Они так и лежали — вначале в центральном помещении лаборатории «РЯ» Института Объединенных Исследований, а потом, после длительной проверки их абсолютной инертности, в мрачноватом полупустом складском ангаре, в цоколе, безмолвные, гладкие, большие.
