В голове внезапно созрел план. Слишком рискованный, но разве в ее положении можно не рисковать? Опять же, все получится, если удача будет на ее стороне. Так что нельзя упускать такую возможность…
И Лера решилась:
— Когда можно приехать?
Очень надеялась, что Амелия сейчас не сидит рядом со свекровью и не растягивает губы в ехидно-насмешливой улыбке. Мысленно представила, как отхлестала ее по щекам, и на душе немного полегчало. Господи, неужели она увидит Лешку? Сможет обнять его, поцеловать? Все тело задрожало от нетерпения.
Кира Андреевна попросила прийти завтра, только как пережить это ожидание? Все мысли крутились вокруг завтрашней встречи. Ходила из угла в угол и в конце концов не выдержала, вышла на кухню попить воды. И замерла на пороге, заметив мать, сидящую за столом, понурив голову.
— Мам… — позвала ее, но не получила реакции. Она даже не шелохнулась. Лера сделала несколько шагов и присела на корточки. Взяла ее за локоть, привлекая внимание.
— Что с тобой?
Она медленно подняла голову и посмотрела в упор. Глаза печальные и пустые. В них — ни капли надежды. Этот взгляд заворачивает в кокон беспросветной тоски, хочется бежать подальше и скорее укрыться от него…
— Лия не звонила? — голос такой же опустошенный, без каких-либо эмоций.
Лера резко одернула руку и отвернулась.
— А зачем ей звонить? Все, что хотела, она получила. На блюдечке с голубой каемочкой.
— Она совсем забыла обо мне, — пробормотала мать, не отреагировав на ее слова. — Ни разу не дала о себе знать за столько времени. И даже не поинтересовалась моей жизнью. Может, меня уже и нет в живых?
— Наконец-то у тебя открываются глаза! — очень хотела сдержаться и не делать больно матери, но слова вырвались сами собой. — Если что-то случится, о тебе смогу позаботиться только я. Твоя Лия палец о палец не ударит, если вам с отцом понадобится помощь. Пора бы уже это понять и перестать с ней носиться, как с писаной торбой!
Поднялась и схватила чайник, налила воды и сделала несколько жадных глотков. Нужно успокоиться. Да, сердце разрывается от боли, но срываться на других — последнее дело.
— Ты всегда была такой, — вдруг выдала мать, следя за ней глазами.
— Какой? — не поняла Лера.
— Сильной и стойкой. С самого детства. Ты всегда находила, чем себя занять, все схватывала на лету. Никогда не просила нас о помощи. И когда повзрослела, ничуть не изменилась. Именно поэтому я тебя и не опекала: знала, что ты и без меня справишься. А Лия нет. Лия была и остается слабой. Не силой воли, не упорством и умом она своего добивается, а хитростью. А там, где хитрость, там и подлость. Всего один шаг. Она пересекла эту черту и пропала. И мне плохо оттого, что не могу ей помочь.
