Verny moego syna - Тата Златова

Лера с трудом разлепила глаза и не сразу поняла, где находится. Бледный потолок, стены, аккуратно выкрашенные в бежевый цвет, специфический запах медикаментов. Больничная палата… Приподнялась на локтях и застонала от боли, пронзившей низ живота. В голове стоял туман, но память быстро вернулась.

Болезненные схватки. Клиника. Родительное кресло. Много крови. Укол в вену. А дальше… Дальше память обрывалась, но интуиция подсказывала: что-то не так.

— Где мой ребенок? — хотела закричать, но из пересохших губ вырвался лишь тихий стон.

Завертела головой, пытаясь понять, где малыш, но палата оказалась пустой. И вокруг стояла тишина. Такая мертвенная, пугающая, будто осязаемая…

Что-то не так!

— Кто-нибудь слышит? — хрипло прокричала, собрав остатки сил. Никто не отзывался. — Эй! Вы меня слышите?!

Пронзительный крик превратился в истерический вопль. Должен же кто-то отреагировать, черт возьми! В конце концов, это клиника, а не морг! Кто-нибудь рано или поздно пройдет по коридору!

Все тело словно судорогой свело, невозможно было пошевелиться. Где ребенок? Где этот маленький комочек, это солнышко, эта радость, которую она так долго ждала? Вопрос так и скручивал душу, выворачивал наизнанку, царапал ее ржавым гвоздем.

Услышала вдалеке чьи-то шаги и вновь закричала:

— Эй! Подойдите, пожалуйста!

Шаги приближались. Кажется, ее наконец-то услышали! Сердце забилось сильнее, появилась надежда, что все не так плохо, что она вот-вот увидит своего ребенка и успокоится.

— Тише!

В палату вошла медсестра приятной внешности, светловолосая, длинноногая, улыбчивая. Только улыбка эта была словно приклеенная, ненатуральная, вызывающая скорее отторжение, чем симпатию.

— Где мой сын? — задала ей вопрос в лоб.

Выражение лица медсестры не изменилось.

— Успокойтесь. Вам надо полежать.

— Нет! Можете объяснить, что происходит?

— Фамилию свою назовите, — равнодушно бросила она и принялась лениво рассматривать свои ногти, пока Лера судорожно вспоминала. Организм был измучен, голова гудела, и трудно было собрать мысли в кучу.

— Фролова, — выдавила с трудом. А потом уже более уверенно: — Фролова Валерия.

— Валерия Викторовна Фролова?! — Девушка моментально изменилась в лице. Тоненькие брови поползли вверх, рот приоткрылся, а сама она напряглась, как струна.

— Да, — подтвердила, не совсем понимая, чему медсестра так удивилась.

— А отца ребенка зовут Фролов Илья Михайлович, правильно?

— Ну да… Это мой муж.

Лицо девицы вытянулось, а рот открылся еще шире.