— Да? — И как только смогла произнести это слово? Голос хриплый, дрожащий, будто чужой.
— Лерочка, здравствуй, — услышала голос свекрови. — Это Кира Андреевна.
И замолчала. Чего ждет? Ответа? Или случилось что-то страшное, и у нее не хватает духу все рассказать?
— Слушаю, — все также сипло отозвалась, сжимая телефон.
— Как ты там, деточка? Илья не звонил тебе?
Поморщилась от ее слов, словно от зубной боли. Это ее «деточка» больно резануло по нервам, вызвало злость. И, не сдержавшись, Лера выпалила:
— А как я, по-вашему, могу себя чувствовать, когда мой ребенок находится сейчас неизвестно с кем?!
— Ну, Илюшенька все-таки отец, не чужой человек…
— Где же были его отцовские чувства, когда он сына разлучил с матерью!
— Понимаю, Лерочка, ты сейчас сходишь с ума от горя. Но я хочу, чтобы ты знала: я пыталась вправить мозги этому оболтусу, только он ничего не хочет слышать! Даже угрожала — он ясно дал понять, что лучше мне не лезть… Вот так, представляешь? Его словно подменили!
— А от меня вы что хотите? — как ни старалась, но успокоиться не получалось. Слышала ее голос, а перед глазами как в замедленной съемке стоял тот жуткий момент, когда по щелчку пальцев Ильи ее хватали охранники и не пускали к малышу…
Лешенька, сыночек мой, ты чего плачешь? — застучало в ушах тяжелым молотом.
И вновь в сознании всплыло самодовольное лицо мужа и торжествующая улыбка Лии…
— Я пока ничем не могу помочь, — прервала ее безрадостные мысли свекровь, — разве что… — и запнулась.
— Разве что…? Что?
— Могу устроить тебе встречу с сыном.
Леру словно подбросили. Сначала стало легко-легко, так тепло, будто все счастье мира затопило душу. А потом тряхнули, и сердце странно замерло, будто отказал какой-то механизм.
Здесь явно есть подвох. Наверняка проделки сестры.
Свекровь молчала, ожидая ответа. Лере показалось, будто прошла вечность, пока она смогла разлепить онемевшие губы и спросить:
— Какой вам смысл мне помогать?
— Просто хочу помочь. Я сама мать, поэтому могу себе представить, что ты чувствуешь в такой ситуации. И все, что могу сделать сейчас, это помочь тебе встретиться с сыном. Только ни Илья, ни хамелеон Лия не должны об этом знать. Иначе у меня будут большие неприятности.
Кира Андреевна назвала Лию хамелеоном. Это может говорить лишь об одном — она явно недолюбливает новую «невестку». Что не может ни радовать.
Ну вот как, как можно отказаться? Холодный разум убеждал, что не нужно соглашаться, в этом явно есть какой-то злой умысел, а сердце отчаянно рвалось из грудной клетки. Рвалось к самому дорогу человечку на земле, к самому любимому и единственному. К ее сыну.
