Только возвратившись домой, я узнал, что именно произошло утром на аэродроме. До слез расстроенная сестра упрекала мужа — техника звена Афанасия Герасимчука:
— Как это тебе пришло в голову? Ведь ты же мог разбиться! Теперь только и разговоров о твоем полете...
— Ксана! Всю жизнь мечтал самостоятельно подняться в воздух, готовился к этому. Был уверен, что и взлечу и сяду. И вот, как видишь, взлетел и благополучно сел. Живой и невредимый...
— Вижу, что живой и невредимый. А сколько разговоров теперь будет. Попадет тебе, ой как попадет!..
— Меня уже вызывал Ратауш. Шуму будет много. Но я стою на своем — пусть хоть судят, а я хочу летать.
Возможно, не миновать бы мужу моей сестры больших неприятностей, если бы не вмешался Алексей Иванович Щербаков. Он доказывал командованию авиашколы, что нельзя строго наказывать человека за его горячее стремление стать летчиком, что у Афанасия Герасимчука незаурядные способности. И все же техник был наказан.
Много лет спустя, после окончания авиаучилища, я встретился с Алексеем Ивановичем в Прибалтике. Щербаков уже стал заместителем командира полка по летной подготовке. Под его командованием я и начал воевать. Он, конечно, не знал о нашем давнем знакомстве, потому и разговариваем мы теперь как недавние сослуживцы.
— Летчики у нас орлы, — не без гордости говорит мне командир полка, — летают безупречно, любят летать, боевого задора хоть отбавляй. Живут дружно, дорожат честью полка, достойно продолжают добрые традиции. Вот только «безлошадные» не дают покоя. Каждый день спрашивают: когда получим самолеты, когда пойдем в бой? А машин пока маловато. Ну, да это временное явление.
Действительно, летный состав полка, как и всей 17-й дивизии, в состав которой он входил, уже не раз отличался в боях. Ему хорошо были знакомы схватки с фашистами еще по опыту первого, самого грозного года войны. С 1942 года экипажи соединения полностью перешли на ночные действия. Полки были вооружены самолетами Ил-4, машин старых типов уже не стало.
Алексей Иванович Щербаков хотя и недавно принял командование полком, но уже успел завоевать авторитет и уважение. Большой мастер своего дела, простой и заботливый, он был из тех людей, с которыми приятно находиться рядом, подражать им во всем. Каждый летчик, штурман, техник, механик, стрелок знал, что к командиру можно обратиться по любому вопросу, он всегда внимательно выслушает, даст добрый совет. Если что пообещал — слово свое сдержит, за усердие вознаградит, а за провинность — не взыщи — никому спуску не даст.
